Дракон по-прежнему никак не реагировал, а девушка была способна думать только о том, что опять заплела волосы. Не разгневается ли он? Вообще, как можно было что-то понять по этому отчужденному от всего лицу?!
И хотя он тоже смотрел именно на ткань, Наир задыхалась под этим взглядом, руки неловко упали на колени. Она чувствовала, что сейчас закричит, если он ничего не сделает – все равно что…
Дракон не двигался, созерцая нечто, ей недоступное. Внезапно для себя, Наир резко дернула шпильки, и освобожденные волосы хлынули на спину, засияв в падающих из окна лучах.
Дракон перевел взгляд на нее, и ей оставалось только соскользнуть на колени, уже проклиная свой странный порыв. Изнемогая от страха и какого-то иного чувства, она подняла голову и увидела, что дракон хоть и стоит рядом – интересуется ею не больше, чем скамейкой, на которой она сидела. Это задело.
– Тебе нравится этот цвет? – неожиданно раздался голос дракона.
Неимоверным усилием воли Наир сдержала слезы.
– Да! – и все же ощутив, что в ее словах содержался чрезмерный вызов, закончила,
– Мне нравится все, что изберете вы…
И снова Наир ждала, склонив перед ним голову… Но дракон не выказывал ни раздражения, ни нетерпения, ни гнева…
– Что ж… – почти неслышно промолвил он.
Тем же жестом, что и два дня назад – только два! – поднимая ее… Твердые подушечки пальцев касались ее так осторожно, а когти слегка щекотали кожу…
– Тебе не обязательно делать это каждый раз. Мне это не нужно.
Наир вспыхнула и разозлилась, как уже не первый раз за это время. Как получается у него говорить так, что не знаешь, чувствовать себя оскорбленной или польщенной?!
– И можешь продолжить работу, если тебе хочется.
Наир разозлилась еще больше – похоже, ему безразлично не только как она его приветствует, но и чем занимает себя. Сама она. При чем на столько, что она вольна располагать собой, как ей вздумается. На миг возникло желание встать и попросту уйти, хотя бы в другую комнату. Но прежде, чем она что-либо сделать, прозвучал следующий вопрос:
– Есть кто-либо, кто дорожил бы тобой?
Наир уже не посмела удивляться какое ему дело до ее привязанностей.
– Нет, – жестко ответила она.
Дракон небрежно кивнул своим мыслям. В этот момент Наир могла равно ожидать и смерти, и приказа покинуть миссию с разрешением забрать половину сокровищ…
– Вы – мой господин…
Дракон склонил голову: быть может – заинтересованно…
– Да, – согласился он, и это слово отозвалось в Наир обманутой надеждой.
Чьей?
Я знал, что именно она приведет ко мне мою судьбу. И ловил себя на мысли, что пытаюсь понять как… Почему именно она – ключ…
За чем?
За чем я хочу этого?
И за чем я все еще живу…
От судьбы, как и от смерти никто не избавлен, как бы долго они не заставляли себя ждать…
Ты можешь бороться, ты можешь покориться – но судьба все равно одна: потому что она и есть выбор…
Каким бы он не был.
Когда он появился в следующий раз, Наир уже даже не пришлось сдерживать дрожь.
Наверное, со смирением подумала она, ко всему можно привыкнуть: и к неволе, и к позору, и к страху…
Она стояла к нему спиной, разбирая и связывая собранные травы в пучки: они будут хорошо пахнуть, и довольно полезны в виде настоев и отваров. Взгляд дракона опутывал пальцы, они вязли в нем, цеплялись друг за друга и замирали… Наир крепче сжала зубы. И на колени она падать больше не собиралась, – сам же сказал, что ему все равно.
Закончив работу, Наир задержалась, не зная, что ей следует делать дальше – оставить его одного или… или – что?
Дракон рассеяно потягивал им же самим, – ее готовность услужить он предпочел не заметить, – заваренный цветочный сбор из старых запасов. Его присутствие было невыносимо – как в прочем и отсутствие.
– Господин…
Дракон не обернулся, толи игнорируя ее, толи не уловив, что она обращается к нему…
– Господин! – повторила Наир.
Как всегда взгляд его был подобен ножу в грудь. Дракон ждал.
– Как мне называть вас? – все же спросила Наир, при чем совсем не то, что собиралась.
Он не торопился ответить, как будто задумавшись, пока не уронил, словно каменную плиту:
– Скай.
Дракон поднялся. Она поняла, что он опять уходит, и неожиданно даже для себя выкрикнула в след:
– Почему вы даже не спросите мое имя?!
Дракон остановился, но в ее сторону не смотрел.
– Это не имеет значения, – так же ровно как и всегда отозвался он.
Наир задохнулась от оскорбления: дракон прав, она была слишком горда для рабыни! но все же сдержалась – ничего другого не оставалось больше. Она уже желала, что бы он просто овладел ею – хоть прямо сейчас, прямо на полу! Это было бы – понятно… ожидаемо…
– Не понимаю… – вырвалось у нее вслух.
И неожиданно дракон спросил все тем же лишенным эмоций тоном:
– Что есть имя? – и сам же ответил, – Не более чем набор звуков, обозначающих тот или иной предмет. Существуют сотни языков, но как не назови пламя, оно останется пламенем. Язык – лишь подпорка для истинной сущности.
Наир совсем потерялась в его словах, и только одно ее задело:
– Я не предмет! – выпалила она.
Дракон снова повел на нее взглядом и обозначил так же четко:
– Объект.
От такой поправки стало только хуже. Гнев уже совершенно заменил собой страх.
– Тогда и драконы тоже!
– И драконы, – без тени недовольства согласился Скай.
Наир села в изнеможении, – он не желал оскорбить ее, но дело было не в ней: он в самом деле не придает значения словам. Да и способен ли он вообще желать?
Говорят, что драконы совершенно бездушны, что у них нет сердца и поэтому им нужны человеческие… Страх вдруг накатил с удвоенной силой.
– Ты съешь мое сердце? – пролепетала Наир не в силах отвести взгляд от этого застывшего лица.