Настоящая красота сродни драгоценному камню. Она сама по себе вызывает восторг и обожание, но если ее – красоту – заключить в достойную оправу, то она способна засверкать новыми, невиданными гранями, и заструиться в переливах разнообразных оттенков. В общем, выразимся коротко: колониальный Бостон был завоеван без единого выстрела.
Первым, как положено по чину, опомнился губернатор. Колобком подкатившись к гостям, Том Хатчинсон весело тряхнул буклями, подняв небольшое облачко пудры, прижал руку к сердцу и шаркнул ножкой:
– Ваше высочество! – выдержав многозначительную паузу – какие, к дьяволу, правила игры, когда тут такое!.. – он почтительно склонил голову перед смеющимися глазами и хриплым от волнения голосом продолжил: – Я безумно счастлив, что вы почтили своим присутствием этот скромный прием… – он обвел рукой залу. – Вы… – не найдя подходящих слов на родном языке, губернатор закончил по-французски: – La femme la plus seduisante de Boston!
В порыве чувств сэр Том вновь расшаркался, отчего пряжки на его чулках, обтягивающих мускулистые ноги, сверкнули матовым серебром. Подхватив Златку под локоток, он увлек ее за собой к отдельно стоящей группе гостей. Скажи ему кто-нибудь, что еще несколько месяцев назад самая обворожительная леди Бостона, босоногая, в затрапезном платье гоняла гусей хворостинкой по пыльным улочкам хутора, он немедля вызвал бы нечестивца на дуэль.
– Никаких ваших высочеств, – шепотом предупредила его девушка. – Просто мадемуазель Злата. Губернатор согласно кивнул.
– Моя дочь Алисия, – представил он молодую девушку, в шифре и кружевном сером платье, опоясанном ниже груди широкой лентой. Алисия присела в легком книксене, жадным взглядом окинув незнакомку.
– Лорд Реднапп…
Массивный молодой человек в светлых панталонах, с высоким жабо и в коричневом фраке учтиво наклонил голову.
– Томас Пейн, наш философ и публицист, – с нескрываемой гордостью губернатор представил очередного гостя.
Через несколько минут Златке вспомнилась булгаковская Маргарита с ее фразой о «тысячах висельников». В глаза зарябило. На помощь неожиданно пришла Алисия.
– Скажите, вам страшно было в руках пиратов? – прощебетала она, прижимая пухлые ручки к нарумяненным щечкам.
– Ничуть, – повела полуобнаженным плечиком Златка. – Милые, доброжелательные джентльмены… мы с ними по чайкам вместе стреляли. На лицах гостей появились первые улыбки. Вмешался Томас Пейн.
– Как у вас в России обстоит дело с правами женщин? – строгим, менторским тоном спросил он. – Очень хотелось бы услышать ваше мнение.
– А что вы сами думаете? – осторожно спросила девушка.
– Даже в странах, где их можно считать наиболее счастливыми, они ограничены в желании распоряжаться своими благами, по закону лишены свободы воли, являются рабынями мнения, которое полностью руководит ими и делает их виновными за малейшие проступки. – Встав в позу «Ленин на броневике» он с пафосом продолжил: – Со всех сторон они окружены судьями, которые одновременно являются их тиранами и соблазнителями и которые, подготовив их вину, наказывают любое отклонение позором, узурпируют право унижать их по одному подозрению.
Златка мысленно поперхнулась. К ее удивлению искрометная речь философа была воспринята слушателями вполне благожелательно. Лишь некоторые из мужчин шепотом обменялись язвительными репликами. У женщин же восторженно загорелись глаза. Чувствовалось, что эта тема была интересна всем и, как минимум, обсуждаема.
– Мадемуазель Злата, – пискнула Алисия и требовательно посмотрела на гостью. – Ответьте нам пожалуйста.
– Мне кажется… – сделав паузу, она лихорадочно вспоминала знаменитую фразу первой феминистки Америки. – Мне кажется, что мы не должны подчиняться законам, в принятии которых мы не участвуем, и власти, которая не представляет наших интересов.
Прозвучало! Несколько секунд стояла оглушительная тишина, внезапно взорвавшаяся шквалом аплодисментов. Даже губернатор несколько раз хлопнул в ладоши.
– Вы имеете несомненный успех, – склонился к уху де Брюэ.
– Не завидуйте! – сурово отрезала Златка. – Это грех. Де Брюэ привычно хрюкнул.
– Мадемуазель, – укоризненно покачал головой губернатор. – Ваши суждения опережают время. Но сказано было уважительно.
– Это не я опережаю, – веско обронила Златка. – Это время не поспевает за мной. Теперь хрюкнул уже губернатор. Поправив парик, он огорченно произнес:
– К сожалению, мы сами ограничены в своих правах. Метрополия дает только законы, а взамен требует налоги. Даже королевских солдат мы содержим за счет колонии. От короны не дождешься ни пенса.
– Страна, которая не кормит свою армию, очень скоро начинает кормить чужую, – глубокомысленно озвучила Златка известное изречение.
– Как? – оживился губернатор и озабоченно пробормотал: – Надо запомнить!
– Мадемуазель! – подскочил молодцеватый полковник в форме кавалериста. – Раз судьба занесла вас в наши края, может быть поделитесь вашими планами? Как скоро вы собираетесь в обратный путь? Златка задумчиво потерла переносицу и лукаво улыбнулась.
– Imperatrice подыскивает для меня хорошую партию, – наивно хлопнув ресничками, пожаловалась она и с детской непосредственностью спросила: – Может быть, у вас я найду что-нибудь подходящее?
– Мы все к вашим услугам! – охотно поддержал шутку полковник, звонко щелкнув каблуками. – Выбирайте! – широким жестом он указал на своих товарищей.
Прекрасная половина светского общества возбужденно загомонила. Послышались змеиные шепотки.
– А хотя бы и вы! – тонкий пальчик уперся в грудь кавалериста.
– Я? – растерялся бравый вояка. – Но у меня уже есть жена!
– А мы ее продадим, – напористо предложила девушка. – Индейцам. У меня есть знакомый вождь, он даст двадцать шкурок горностая.
– Двадцать шкурок? – потерянно переспросил полковник.
– Вы считаете, что это мало? – удивленно нахмурила брови Златка. Раздались робкие смешки.
– Нет, не мало… – окончательно смутился вояка. – Но…
– Тогда в чем проблема? – капризно поджала губы девушка и топнула каблучком. – Я вам не нравлюсь? – с обидой в голосе в лоб спросила она под оглушительный хохот гостей.
– Леди и джентльмены! – на американский манер провозгласил губернатор, прерывая веселье. – Обещанный сюрприз! Мой друг прислал мне в подарок прекрасный оркестр… – сделав паузу, он взмахнул рукой как заправский дирижер. – Вальс!
Звуки скрипки полились со второго яруса, через мгновенье к ним присоединился контрабас. Перед Златкой, как черт из табакерки, возник смазливый молодой человек. Отпрыск какой-то шишки из Палаты лордов, – вспомнила она и, вздохнув, вложила свою руку в тонкой перчатке в подставленную ладонь кавалера.
Примерно через час, когда отзвучала последняя мелодия, Златка стала обладательницей внушительной коллекции: с полсотни изысканных комплиментов, полдюжины пылких признаний в любви и четыре записки.
– Неплохая дискотека! – одобрительно произнесла она и незаметно передала ухмыляющемуся де Брюэ скомканные листочки. – И диск-жокей хорош! – последовал кивок в сторону громогласного губернатора.
– Хорошо, что наш юный друг остался без приглашения, – скучным голосом поведал он, не обратив внимания на непонятные фразы. Привык.
– Почему? – вопросительно приподняла бровь девушка и щелкнула пальцами.
Вышколенный слуга появился моментально, с подносом, заставленным шампанским. Разгоряченная танцами Златка с наслаждением пригубила холодный искрящийся напиток.
– Это уже пятый фужер, – с легким упреком промолвил француз.
– Это же не спирт, – изумленно пояснила девушка и напомнила: – Вы не ответили на вопрос. Де Брюэ усмехнулся и сказал:
– Как минимум о двух дуэлях мне известно. Кто им виновник, думаю не стоит пояснять?
– Надо же, – огорчилась девушка и мечтательно вздохнула: – Какие были мужчины! Француз иронично хмыкнул, но промолчал.
Бал продолжался. Губернатор, объявив публике об очередном сюрпризе, жестом фокусника представил гостям двух танцовщиц. Смуглые невольницы в одних шароварах и прозрачных шелковых накидках заскользили по небольшому возвышению, грациозно извиваясь под заунывные восточные мотивы. Успех был ошеломляющим. У мужчин горели глаза и возбужденно топорщились усы. Леди презрительно поджимали губки, но наблюдали за зрелищем с нескрываемым интересом.