Преодолевая отвращение, с силой провела ладонью по заросшему лицу, заставив челюсти сжаться до скрипа, сощурила расширенные ужасом глаза, собрала лоб в резкие складки - так, чтобы мертвое лицо выражало не страх, но ярость. Вытащила из-за пояса мертвеца нож, чуть помедлила - и с силой воткнула в грудь его товарищу, лежащему тут же. Со злобным удовлетворением залюбовалась на секунду вытекающей из раны кровью и с тем же чувством сжала на рукояти ножа мертвые пальцы его хозяина.
“Вот так-то. Теперь ты зарезал своего приятеля из-за девчонки. А тот третий сейчас зарежет тебя - и сам помрет от ран… хм, поторопилась я тебе ножик-то возвращать… А четвертый… да какая разница, с пьяных глаз еще и не то привидится. Даже если ему кто и поверит - вот они, трупы-то. Жертвы пьяной поножовщины. Что, не так? Попробуй докажи…”
В порыве разошедшегося вдохновения она даже немного сдвинула тела, чтобы выглядело совсем натурально. Потом сняла с ближайшего плащ - неплохой, кстати сказать, и не слишком заношенный, - и отвязала от поясов убитых кошельки. И только после этого, закутавшись в плащ, покинула тупик.
До рассвета еще многое предстоит сделать…
========== Глава 3. ==========
Sie will es und so ist es fein
So war es und so wird es immer sein
Sie will es und so ist es Brauch
Was sie will bekommt sie auch
Rammstein, “Rosenrot”
Капитан стражи поднял глаза на очередную просительницу - исхудавшую женщину средних лет, дочерна сожженную солнцем, скрюченную тяжелой работой до времени.
- Сударь, да что же творится! - причитала она. - Всю рыбу этой ночью из нашей сети повыбрали, саму сеть попортили! Да как же так можно! Сердца у них нет, у разбойников!
В последнее время в этом районе города участились кражи, похожие на чьи-то злые шутки. То выстиранные простыни с веревок пропали(“Простыни-то новые совсем!” - рыдала обиженная старуха, и так тряслась, что седые космы ее из тугого узла выбились), то клейстер свежесваренный с подоконника умыкнули, улучив момент, когда хозяйка зазевалась, то ножа, то кружки, то еще чего кто-то недосчитался…
Но кража утвари - еще куда ни шло. А рыбу из рыбацкой сети стащить - это ж семью на голод обречь, так и до смерти довести можно… Стражник грязно выругался сквозь зубы.
Подобные гадости, скорее всего, дело рук герцогского сынка и его подпевал - эти и не на такое способны от скуки. Только и знают, что кутить да шутки шутить, как всегда бывает, когда всего вдоволь, а занятий никаких. Его Светлость ни в чем любимому чаду не отказывал, вот и разбаловал себе на горе. Да и всей области несладко будет, когда молодой повеса сменит отца…
Всыпать бы парню как следует, авось бы и мозгов прибавилось, да нельзя - за такое оскорбление будущему правителю не то что должности, а и головы лишиться можно…
…А в четверти мили от города меж прибрежных скал на широком нагретом солнцем валуне лежала себе украденная рыба, портилась на жарком солнышке. Завтра утром будет готовенькая, довольно улыбалась Самара. Провоняет так, что за этой вонью никто и не почувствует запаха тлена…
Здесь было неплохое укрытие - с моря к нему было не подобраться, да и посуху нелегко подойти, кругом сплошь огромные камни…
Как в колодце.
Незачем менять один колодец на другой. Впрочем, у этого нового колодца были свои преимущества - из него можно было уходить когда угодно.
Но Самара не хотела умирать после первой же неудачной вылазки - а в ней распознал бы нежить первый встречный. И тогда… будет на редкость иронично, если все опять кончится колодцем. Нет уж.
Пришлось поломать голову, придумывая способ безбоязненно ходить где угодно. И вдохновением утопленнице послужил ветер, пахнущий гнилыми водорослями…
Лепра. Болезнь, что заставляет гнить заживо. Запах разложения, исходящий от прокаженной, мало кого удивит - впрочем, ослабить этот запах не помешает, поэтому не будет лишним покататься по рыбке.
И, конечно, нужно основательно прогреть кости на солнце - на случай, если какой-нибудь глупец все же не побоится подойти к больной ближе, чем на три шага.
И спрятать как можно больше. Лепра все же достаточно сильно отличается от смерти. Одолженный у мертвеца плащ скроет многое, но этого все же недостаточно.
Украденные простыни пошли на длинные полоски ткани, приклеенные к лицу, шее, плечам, плотно обмотавшие руки и ноги. Только пальцы остались пока свободны - их Самара собиралась перемотать уже завтра… И, кстати, неплохо бы два или даже три пальца на левой руке привязать к ладони и накрепко обмотать поверх, чтобы культя пострашней получилась.
========== Глава 4. ==========
Sie ist hässlich dass es graut
Wenn sie in den Himmel schaut
Dann fürchtet sich das Licht
Scheint ihr von unten ins Gesicht.
Rammstein, “Morgenstern”
- Забавный мир, забавное время, - изрек дракон. Этот его задумчивый тон Самара слышала довольно редко - нематериальное чудовище так разговаривало исключительно когда хотело поделиться своими наблюдениями или мыслями. В такие моменты они почти любили друг друга - обожавшая все интересное Самара была хорошим слушателем, и уставший от долгого молчания дракон получал немало удовольствия, примеряя на себя роль оратора перед такой аудиторией. Жаль только, что такая идиллия случалась ой как нечасто…
- Что же в нем забавного?
- Обрати внимание на то, как чисто на улицах - в этом заповедном уголке все же есть канализация… - начинает рассказывать о грязи и вони средневековой Европы. Из него вышел бы неплохой учитель истории. Или оратор. Он стар, ровесник моря, в котором родился… А может, наоборот, сначала вылупилось маленькое чудище, а уже потом его гнездо ушло под воду?
Утопленница в этот раз слушает не так внимательно, как обычно - она сосредоточенно осматривает прохожих. Да еще приходится непрерывно стучать камнем по боку металлической кружки, чтобы, соответствуя роли, оповещать честных граждан о себе, и этот звук тоже отвлекает от лекции. А жаль.
Впрочем, сегодня на улицах и без того было на что взглянуть - вероятно, на этот раз вылазка мнимой прокаженной в город пришлась на выходной. Даже улыбки на мрачных изможденных лицах горожан сегодня появлялись чуть чаще, чем обычно…
В этот раз размышления прервал сильный удар в спину - и издевательский смех. Несколько монет, сегодняшний улов, сверкнув, улетели куда-то под ноги толпе, кружка откатилась на полдюжины шагов. С несколько преувеличенным трудом пытаясь встать, Самара злобным взглядом смерила обидчика.
Парень как парень. Такой же истощенный, как и прочие местные. Одет, правда, побогаче. Небрежно опирается на меч в ножнах - как будто это и не оружие, а дубинка какая… “Развлекаешься, крыса? Смотри, как бы я развлекаться не начала,” - бесцветные глаза нежити зло сверкнули из-под капюшона.
Жестокая выходка рассмешила только самого зачинщика и его спутников; прочие находившиеся на улице люди смотрели на эту безобразную сцену в смятении. Но никто и слова не сказал недорослю - боялись? Возможно… И, конечно, предложить помощь обиженной женщине никто не осмелился из страха перед лепрой. Болезнь - отменная маскировка, удовлетворенно отметила Самара. И оружие…