Он ввалился в дом, задыхаясь и бешено вращая глазами, весь в грязи, с разодранными на коленях штанами. Позади него маячил кладбищенский сторож. Оба они имели такой жалкий вид, что мы все разом подскочили со своих стульев, уступая им свои места.
Сергей Николаевич устало опустился на табурет и локтями оперся на стол, теребя пальцами кончики волос. Сторож же остался стоять, уверяя, что это быстрее поможет ему успокоиться.
Заслышав шум и возню в сенях, к нам заглянула Галина Степановна, и увидев неприглядную картину, тут же скрылась в доме. Через несколько мнут она вновь появилась с дюжиной стопок и запотевшей бутылкой самогонки.
Староста молча разлил мутную жидкость по сосудам и первым же опрокинул свой. Я хотел было возмутиться, но рука сама потянулась к запретному первачу. Огненная вода обожгла горло и легко скатилась в желудок оставляя приятную горечь на губах. Мой мозг сразу расслабился, отодвигая все неприятности этого дня на задворки сознания.
– Ну и ну. Вот это даааа! – услышал я словно сквозь вату. – Хороша зараза!
– Налей ему еще одну!
– Да это лучшее, что я пил за последний год!
Выждав несколько минут, пока стопки не опустеют, я обратился к капитану
– Что, Сергей Николавевич, можешь внятно рассказать, что вас так взбудоражило?
Тот перевел на меня затуманенный винными парами и страхом глаза и, несколько раз громко икнув, сконфуженно проговорил
– Такого ужаса и бреда мне еще никогда не приходилось видеть! – он посмотрел на свои дрожащие пальцы и крепко сжал губы, так что они превратились в бледную тонкую линию
– Ты еще сопляк зеленый! – зло хмыкнул Трухин. – Что ты мог видеть?
– Отставить! – рявкнул я, и все взоры вновь обратились к капитану.
– Да там пол кладбища перерыто! – как-то по детски всхлипнув, продолжил тот. – Кресты выворочены, могилы вскрыты, крышки гробов пробиты так, что трупы все наружу… Ужас!
Я перевел взгляд на сторожа. Старик с отчаянием на лице махнул рукой и отвернулся чтобы скрыть выступившие на глаза слезы.
– Эта часть кладбища старая, – глухо сказал он. – от сторожки далековато… вот я и не ходил туда по нескольку дней… Да что? Там отродясь ничего не происходило! Лежат там покойнички, кто еще с десяток лет назад окочурился. К ним и ходить-то ни кто не ходит!
– Что, совсем никто? – как-то без особой надежды спросил я.
– Никто! До сегодняшнего расследования. – старик потупил голову. Тяжелый злобный взгляд Трухина пигвоздил мужика к месту, заставляя того нервничать еще больше. – Ну, виноват я, виноват! – в голосе старика прорезались истеричные нотки. – Так кто ж мог подумать!..
– Так может надо просто выполнять свои обязанности! – едва сдерживая ярость прохрипел майор. – Надо не водку глотать, а за клиентами следить! Сейчас может и не пришлось бы все это дерьмо лопатой грести!
– Так говорю же, – начал оправдываться сторож. – это самый дальний угол! Его из окон не видать, а топать по холоду какой резон? Ноги-то у меня старые, а спину простужу – вообще слягу, кто тогда следить будет? Некому! А клиенты, как вы изволили выразиться, у меня тихие, без претензий! Хотите уволить, извольте, мне и самому теперь там находиться без надобности!
– Тормози, майор, не гноби старика! – остановил я их перепалку. – Давайте подробнее! Все, что можете вспомнить!
– Да что там можно вспомнить! – вступил в разговор капитан. – Было там двое! Баба да мужик, скорее всего. Следы… две пары, женские и мужские.
– Вот только по времени их визиты разнятся. – добавил сторож. Он выдержал паузу, наслаждаясь нашим удивлением, потом продолжил. – А вы думаете, раз сторож, то алкаш только?! Я же, братцы, высшее образование имел когда-то… Вот так. – старик сокрушенно покачал головой, вспоминая былое. – Я на юриста выучился. Да вот жизнь по своему распорядилась. Думал жить в городе буду, денег скоплю, женюсь… Женился. Да только все кувырком пошло. Городская женушка моя деньги любила больше всего на свете. Квартиру захотелось – ипотеку взял, не успел расплатиться – машину. Дальше-больше, курорты, шмотки, украшения… Потом кризис, долги, коллекторы… Моя Наташка, как жареным запахло, быстренько слиняла, прихватив все деньги, что копил на ипотеку, машину разбила, так торопилась… – сторож горько вздохнул и еще раз махнул рукой. – Вот так и потерял все. К матери перебрался, запил… Да ладно, что вспоминать?! – он немного помолчал. Никто не решился прервать тишину. – Ну так, про наше дело. – старик заметно оживился. – Я ж занятие свое не бросил! Газеты читаю, журналы, передачи слушаю про следаков…
– Давай, короче. К делу ближе! – прервал его Трухин. – Нечего сопли жевать. Есть что сказать – говори, нет – вали отсюда!