Потом он увидел гриб, и древнее железо мгновенно вылетело из головы. Ивась отломил бурую шляпку: пахло восхитительно! Желудок заурчал, рот наполнила слюна. Ивась осторожно откусил кусочек - и не заметил, как съел весь гриб. Очень похоже на обеденный брусок, но гораздо вкуснее!
Грибы росли повсюду, Ивась жевал, глотал, давился, но забрасывал в рот кусок за куском, пока не стало дурно. Тогда он сел под ель, откинулся назад и закрыл глаза. Не самое плохое место лес...
Ногу кольнуло, потом ещё раз, а потом в поясницу впились сразу несколько игл! Ивась вскочил. Под ногами, по пижаме и куртке бегали маленькие рыжие шестиногие твари, перескакивали на голые руки и оголтело жалили! Муравьи! Он устроился на верхушке большого муравейника...
Подпрыгивая и ёжась, размахивая руками и отвешивая себе тумаки, Ивась бросился прочь! Кожа зудела и чесалась. На первой же полянке Ивась выскочил из пижамы и долго чесался, разодрав ноги чуть не в кровь, потом принялся за руки - и тут ему стало уже не до смеха. Левое плечо покраснело и опухло, из раны сочилась сукровица...
Ивасю стало страшно, он повернул назад, но не нашёл старой просеки. Час за часом метался он по лесу, всё более паникуя. Потом на него напал понос, и стало не до поисков.
Следующей ночью холод и комары не дали ему заснуть. К утру он погрузился в зыбкое забытьё, но оно продлилось недолго и не принесло отдыха. Тучи обложили небо, зарядил нудный дождик. Ивась брёл по лесу, не разбирая дороги и почти не глядя вперёд. Чуни намокли и хлюпали при каждом шаге, и только куртка кое-как защищала его от холода.
От бессилия и ужаса захотелось вернуться назад, в уютный мирок интерната. Там было тепло, там была сытная еда, там были люди. Он ошибся... ему показалось... Это было просто мясо, а он придумал невесть что!.. Он умрёт здесь, без помощи, без пищи, и дикие звери разнесут по округе его кости. Стало невыносимо жалко свою молодую жизнь; Ивась сел в мох и зарыдал, и вдруг... увидел дверь!
Обычную прямоугольную дверь в склоне заросшего ольхой холма.
Бетонный косяк потрескался и частью обвалился, петли обросли ржавой коркой. Сама дверь, раньше зелёная, побурела, краска вспухла и отваливалась пластами. Ивась надавил, и рука провалилась внутрь, жесть и гнилое дерево осыпались под ноги трухой.
Из дыры тянуло теплом и чем-то резким, неприятным, но это было убежище, крыша над головой! Двумя ударами обвалив остатки двери, Ивась заглянул внутрь.
Здесь было не так темно, как показалось вначале. Свет проникал не только сзади, из дверного проёма, но и с боков, из стен били тонкие лучики. Дверь была устроена под потолком длинного, как несколько составленных вместе палат, зала. Дальний конец зала пропадал в полумраке. По бокам в несколько рядов теснились ящики и коробки, оставляя по центру широкий проход. Под ногами Ивась увидел короткую лестницу, что вела вниз, к ящикам. Недолго думая, Ивась ступил вперёд. Ступеньки заскрипели, закачались под его весом; на втором шаге лестница обрушилась, и Ивась упал, подняв тучу едкой пыли.
Зал наполнил писк и шум крыльев. Летучие мыши! Пол и ящики покрывал слой помёта, но Ивась слишком устал, чтобы выбирать. Подыскав место посуше, он лёг прямо на пол и мгновенно уснул.
Медведь с рваным ухом стоял возле Мышиной горы и сомневался. Двуногий, по следу которого он шёл с утра, спал внутри горы. Неправильный двуногий, похожий на летучих мышей. Те тоже спали днём, а ночью охотились.
Двуногий не охотился. Он сам убегал от охотников, и его след пах помётом, страхом и кровью. Двуногие - опасная добыча, у них железные когти, они умеют плеваться острым и жгучим. Будь медведь сыт, он не стал бы связываться с таким зверем, но медведь был голоден, а след двуногого не пах ничем опасным. След его петлял, несколько раз двуногий падал, и в этих местах особенно сильно пахло болью. Двуногий не пытался кормиться, только зря топтал ягоды и сочных слизней, выползших с рассветом из укрытий. Наверное, ему было совсем плохо.
Медведь жадно потянул носом воздух. Из норы в горе, где прятался двуногий, пахло мышами, мокрицами и самим двуногим. Ещё медведь чуял старое железо и жир, похожий на тот, который оставляли после себя неживые звери двуногих. Медведь с рваным ухом долго жил и видел таких зверей. У них были короткие лапы и огромные пасти без зубов. Они прибегали в лес и отрыгивали двуногих. Когда двуногие заканчивали свои странные дела, неживые звери глотали двуногих снова и убегали. Очень странные звери, несъедобные и опасные. Медведь с рваным ухом привык обходить их стороной.