- Нет, - удивилась Алёна и даже остановилась. - Но ты ранен, у тебя, наверное, болит рука.
- Да, болит, - сказал питомец и замолчал.
Он молчал всё время, пока они шли, потом, когда Алёна мыла его в душе. Парень был хорош собой, Алёна возбудилась, питомец тоже, но он только смотрел круглыми глазами и ничего не делал. Алёна заклеила ему рану на плече пластырем - завтра будет как новое! - обработала порезы на ногах, а потом ей надоело играть в доктора.
Питомец не знает, что делать с женщиной? Правильно, откуда ему это знать... Секс угоден попечителям, но питомцы нужны для другого.
- Встаёшь так, - сказала она, - берёшь меня здесь. Можешь не брать, но тебе будет неудобно, а, значит, и мне. Потом...
Он оказался хорошим, благодарным учеником. Он немного торопился, но это не страшно. Удивительно, будь иначе! Два первых раза закончились, почти не начавшись, зато потом!.. Он послушно делал, как она просила. Он не задавал глупых вопросов: почему так можно, а так нельзя? Самое главное, он не называл её совершенной!
Скоро она полностью расслабилась, тело стало мягким как пластилин. Ей захотелось поговорить.
- Что это такое? - спросила она, показывая на куртку, которую питомец кинул возле кровати.
- Моё, - ответил он и добавил с усилием, словно нехотя: - Ночью в лесу холодно.
Алёна не услышала, она спала. Во сне она снова ездила в интернат, впрочем, долой недомолвки, во сне она была на ферме. «Я хочу выкупить питомца, - сказала она. - Его зовут Ивась-первый» - «У нас нет такого, совершенная», - отвечали ей. «Я знаю», - говорила Алёна и снова требовала, а ей снова отказывали, а потом сон сменился. Она сидела на питомце верхом и двигала тазом: вверх - вниз, вперёд - назад, но не чувствовала ничего, решительно ничего!
От возмущения она проснулась.
Начинался рассвет.
Она была одна. Питомец пропал, как и его куртка. Возможно, пропала оконная занавеска, потому что свет Луны падал на кровать, но Алёна не помнила, была ли она раньше.
Убежал. Алёна удивилась. Как он мог убежать от неё? Простой питомец от управляющей седьмого ранга? Она была ласкова с ним, снисходительна к ошибкам, она накормила и привела его в порядок, а он взял и ушёл?! Неблагодарная скотина!
Что же ты хотела, спросил её внутренний голос. Он и есть скотина, мясная скотина. Ты зря кормила и лечила его, скотина понимает только кнут. Хватит ныть и возмущаться, срочно поднимай местных, пусть ищут! Пусть найдут, примерно накажут и вернут пред твои управляющие очи. Ты ещё потешишься с ним, сколько осталось командировки, два дня? Времени вполне достаточно, только не забудь привязать хорошенько.
Потом ты отведёшь его обратно в загон.
Алёна села на постели. Струганный пол холодил ноги. «А ведь он вообще босиком!» - пришла несуразная мысль. Она что, переживает за мясного?
- Хочу, чтобы у тебя всё было хорошо, - пробормотала она под нос. - Надеюсь, ты не вернёшься, когда проголодаешься.
В город Алёна уезжала с чувством неловкости. И за себя, отвлекшей занятых людей, и за мясного питомца, бредущего лесами. И за своё дурацкое пожелание... Ну что, что у него может сложиться хорошо?
Служба встретила суетой и суматохой. За делами Алёна не сразу вспомнила про Ивася первого.
Справка из фермы номер тридцать семь гласила, что указанный питомец на пробежке упал и сломал шею. Медицинская помощь прибыла вовремя, в соответствии с нормативами по скорости реакции, но было уже поздно. Вследствие гипоксии головной мозг питомца погиб, поэтому питомец «Ивась-первый» отбракован и утилизирован.
Справка подписана воспитателями Эльвирой и Арно, старшими возраста и блока.
Алёна затребовала фото воспитателей. Арно, волосатый, даже, на вкус Алёны, слишком волосатый атлет, и Эльвира, невзрачная шатенка с большим бюстом. Неудивительно, что они нашли друг друга!
Алёна всё поняла. Занятые сексом, ведь он угоден попечителям, пастухи прошляпили побег питомца и, чтобы скрыть следы, оформили липовую справку. Начальство фермы их покрыло, из каких-то своих, тайных соображений. Алёна пробежалась по отчётам: двумя днями раньше там же был отбракован и утилизирован другой питомец. Вполне возможно, он тоже бродит сейчас по лесам. Получалось, списание питомцев было для фермы за номером тридцать семь обычным делом, достаточно вспомнить историю с Алиной.
Нет, Алина - другое дело, она не зачата в пробирке, её мозг не модифицировали в угоду проекта «Дети попечителей». Алёна имела полное право выкупить её и этим правом воспользовалась. Если её спросят, она найдёт, что ответить, да и Алина давно уже не беззащитный птенчик! На ней держится город, и вряд ли кто станет глубоко копать. Даже смотрители ферм.