- Вы осторожнее, уважаемый, - он скосил глаза на нож. - Я при исполнении. Отвечать придётся.
- Нахал, да? - спросил грабитель в очках, но руку отвёл. - Показывай, где хлысты лежат, быстро!
Курбан-Алмысты понял, что перед ним очень больной человек, даже, наверное, псих, а тех, как известно, злить не рекомендуется. Дежурный вздохнул и повёл грабителей в арсенал.
В арсенале дежурный окончательно уверился в своём диагнозе. Злоумышленники собрали хлысты, запасные батареи к ним и даже передвижной генератор поля. Бедные жулики... Впрочем, объяснять им что-то Курбан-Алмасты не собирался.
- На вашем месте я бы поторопился, - сказал он самым доброжелательным тоном, который смог изобразить.
- Почему? - сварливо поинтересовался обладатель ножа.
- Дежурный наряд на подлёте, - ответил Курбан-Алмасты и показал глазами на панно под потолком, где тревожно перемигивались лампы сигнализации.
Грабитель изменился в лице.
- Уходим, быстро!
Оставшись один, Курбан-Алмасты с облегчением выдохнул. Украденное имущество скоро вернут, но попасть, даже случайно, под удары хлыстов - удовольствие небольшое.
Генератор бросили сразу. Серые плотно взяли их в оборот, а тяжёлый ящик путами вязал ноги. К счастью, болота подступали к городку вплотную; Джанкарло скомандовал «Сойку», отряд разделился на группы в два - три человека и растворился в худосочных осинниках вдоль края трясины.
Джанкарло и Луиджи держались друг друга, Ивась оказался третьим. Винтокрыл гнал их часа полтора, потом Луиджи предложил бросить батареи, только после этого серые отстали. Они бежали ещё час, петляли и запутывали следы, затем, когда риск сбиться с пути стал слишком велик, Джанкарло скомандовал привал.
Июньские ночи коротки. Рассвет застал их у подножия невысокой гряды, пересекавшей болото с севера на юг. Ночной бег вымотал всех, поэтому, не сговариваясь, они решили отдохнуть подольше. Джанкарло углубился в планшет, Луиджи занялся одним из реквизированных хлыстов, а Ивась просто сидел, откинувшись на моховой склон.
Что заставляет людей служить попечителям? Заставляет надевать синие и серые мундиры? Вспоминая о пастухах, Ивась терял голову от ненависти, а как ему относиться к серым? Дежурный в Управе Заболотинска поднял тревогу, но Ивась не держал на него зла. Человек просто сделал свою работу, и в глубине души Ивась соглашался: да, именно так и следовало поступить, он сам на месте этого человека нажал бы нужную кнопку.
С другой стороны, серые не могли не знать, чем занимаются синие, для чего придуманы интернаты. То есть, они допускали, что людей можно разводить на мясо, они терпели существование синих, может быть, даже поддерживали? Значит, серые тоже враги и подлежат уничтожению?
А все остальные? В «Элегии» его без раздумий отправили в мясной загон - только за то, что он съел две или три морковины! Значит, и они враги, верно? Любой горожанин не сделал ему ничего плохого, за единственным исключением: согласился, чтобы Ивася съели. Почему так? Чем купили его попечители, чем расплатились за его, Ивася, судьбу? Получалось, он должен ненавидеть весь мир, но как тогда жить? Как можно ненавидеть всех людей? Зато можно ненавидеть попечителей!
- Ты видел попечителей, Джанкарло? - спросил Ивась, открывая глаза. - Какие они?
- Нет, - сказал Джанкарло.
- А ты, Луиджи?
- Никогда, - ответил Луиджи, не поднимая головы.
Они никогда не видели попечителей... Два самых старых его знакомых!
- Может, их и нет? - сказал, чувствуя холодок озарения, Ивась.
- Есть, - сказал Джанкарло.
- Откуда?..
- Они точно есть, парень, - Джанкарло отложил планшет. - Сам суди... Поле, хлысты, супербатареи... у нас не было ничего похожего! Я знал бы, я изучал историю технологий.
- Но почему?..
Затрещало, словно кто-то разодрал кусок брезента. Пахнуло грозовой свежестью, Луиджи застонал и выругался на незнакомом языке. Его правая рука быстро распухала и синела, из-под ногтей потекла кровь. Рукоятка хлыста лежала на земле, мох вокруг дымился.
- Пирла! - прошипел Луиджи. - Эта мразь не открылась! Всё было зря!
Он побледнел и закусил губу.
- Это не наше, - повторил Джанкарло, вытаскивая из рюкзака пластырь. - И это не наше...
Тонкая, остро пахнущая плёнка облепила кисть охотника, Луиджи на глазах порозовел и расслабился.
- Не нагружай её, - сказал Джанкарло.
- Я помню, дружище, я помню...
- Попечители... - Джанкарло с тоской оглянулся по сторонам. - Они есть, парень. Здесь, где мы стоим, был укрепрайон. Попечители сравняли его с землёй. Теперь вокруг болото, мхи и торф, а под ними - кости... Здесь полегла целая армия!