- Читал, - согласился Дитмар-Эдуард. - Я хотел увидеть твои глаза.
- Что в них? - наклонилась к нему Алёна.
- Неважно, - ответил шеф. - Фёдор согласился, вряд ли он влюблён в мальчишку.
- Шеф!
- Хватит, Алёна, - устало сказал Дитмар-Эдуард. - Я старый, но из ума не выжил ещё. Я не против, говорят, влюблённые женщины могут горы своротить... Только прошу тебя, не слишком афишируй. Глупо, когда начальник смешон. Поняла?
- Да, шеф.
- Иди.
В коридоре любого крупного учреждения всегда людно. Один спешит в архив, другому лучше всего думается на ходу, а третий идёт на встречу. Средства связи позволяют всё и ещё немножко сверху, но люди предпочитают говорить с глазу на глаз. Алёна кивала младшим, улыбалась средним, с высокоранговыми обменивалась словом - другим. И думала... Что он имел в виду? Что шеф хотел прочитать в её глазах и, главное, зачем?
Алёна спустилась тремя уровнями ниже, перешла через транспортную трубу в гостиничный корпус.
- Не скучал? - спросила, входя в номер, где ждал её Ивась.
- Нет, - Ивась поднялся с кресла, зевнул. - Извини, госпожа управленец, нервничаю.
- Я вызвала медиков, - сказала Алёна. - Постарайся успокоиться к их приходу.
- Легко сказать... - пробормотал Ивась. - А зачем медики?
- Преступить закон, - серьёзно ответила Алёна.
Доктор соврал. «Будет немножко больно», - предупредил он. Ивась напрягся, но ничего особенного не ощутил: гладкий и холодный инжектор на сгибе локтя, тихое шипение воздушной струи, короткое онемение мышц...
Соврал доктор. Так больно ему не было даже в те минуты, когда чип питомца выжигал плечо изнутри... Кожу словно облили кислотой, а в одежду воткнули сотни, тысячи игл!
Ивась стоял посреди комнаты и боялся пошевелиться. Каждое движение причиняло муку!
- Какая странная реакция, - пробормотал медик. - Примитивный геномодификатор, почему такой сильный ответ? Вы всё мне сказали, совершенная?
- Он бывший питомец интерната...
Медик изменился в лице:
- Трёх попечителей тебе в анус, госпожа управленец! Как можно забыть о таком?! Есть здесь ножницы?
- Да, - Алёна безропотно проглотила оскорбление.
- Срежь с него одежду! Я сейчас!
Медик исчез. В полуобмороке Ивась наблюдал, как Алёна щёлкает ножницами, как падают на пол тяжёлые, мокрые тряпки. Такой мягкий, такой удобный костюм... Что случилось?
Потом он увидел свои руки: сквозь поры кожи сочилась тёмная кровь, сливалась в миниатюрные ручейки, срывалась с пальцев маленькими шариками. Кровь! На груди, на животе, на ногах... Даже в глазах была кровь, во рту появился солоноватый, железистый привкус.
- Дай руку, если можешь! - приказал медик; он снова был здесь.
Ивась послушно протянул руку. В подмышке что-то противно натянулось и оборвалось, он почти не заметил этого.
Кажется, потом он потерял сознание. Он не помнил, как и куда шёл, как его поддерживали под руки, он почувствовал только, как утих огонь, что терзал его снаружи и изнутри, и тогда он услышал, как ноют и жалуются кости!
Ивась открыл глаза.
Он лежал в ванне, наполненной красной водой, вода плескалась у самого рта и сверху на голову тоже лилась прохладная вода!
Какое блаженство!
- ...за грубость, госпожа управленец восьмого ранга, - звучал позади его виноватый голос медика. - Но, поймите...
- Довольно! - оборвала его Алёна. - Не будем вдаваться. Что вообще произошло?
- Вакцина начинает с костного мозга, - непонятно сказал медик. - Потом тестикулы, все системы, где идёт активное деление клеток. Кожа, волосы, ногти... Слизистые... Чтобы обмануть сканер, надо изменить все генные маркеры. Конечно, есть реакция... Обычно это дурнота, боль в костях, гиперчувствительность покровов... но такое! У синих свои методики, совершенная, они тоже работают с генотипом.
- Это можно обнаружить заранее?
- Долгая история, а вы торопились, госпожа управленец!
- Хорошо, хорошо, - примирительно сказала Алёна. - Что дальше?
- Ничего, - ответил медик. - Вакцина отработала, я ввёл ему стабилизатор, скоро он придёт в себя. Ещё несколько дней, и ваш человек будет в полном порядке.
- Какой-то особенный режим?..
- Ничего такого, - сказал медик. - Обильное питьё, покой. Представьте, что он перенёс сильную простуду.
- Хорошо, - сказала Алёна. - Идите.
С тихим щелчком захлопнулась дверь. Алёна наклонилась над Ивасем и заглянула ему в глаза.
- Прости, - сказала она, - я виновата.
Ивась облизал губы. Язык напоминал толстый оладий, что пекли в пещерном городе по праздникам. Мягкий, вялый, того и гляди откусишь случайно.
- Думал, я умру... - прошептал он.
- Ивась умер, - сказала Алёна. - Бывшего питомца больше нет. Ты - Жан индекс шестнадцать-четыре-девять-пять, найдёныш, вырос в школьном приюте, а в шестнадцать лет сбежал в лес от глупости и неразделённой любви. Девчонка была высокомерна, не смотрела на тебя, но не отказала другим, потому что секс угоден попечителям. Ты оскорбился, ты возненавидел попечителей! Так ты попал в банду, а дальше - всё, как ты рассказывал. Переоценка, раскаяние. Ведь они были?