Малко вежливо улыбнулся. Молчаливое, стойкое презрение, которое он прочел в глазах музыканта, полностью испортило ему настроение.
– Я очень тронут расположением госпожи Амины, но в данный момент мне бы не хотелось им воспользоваться.
Шейх нахмурился, не совсем разбираясь во всех этих тонкостях.
– Она, что же, вам не нравится?
– Нет, она мне очень нравится!
– Тогда в чем же дело?!
Чтобы рассеять дальнейшие сомнения гостя, он схватил Амину за руку и поволок в дом. Тогда Малко понял, что если сейчас он откажется от хозяйского подарка, то наживет в лице шейха смертельного врага. Он пошел следом за ними. Кувейтец открыл дверь в небольшую комнату, заставленную диванами и забитую подушками. Амина, опустив голову, застыла посреди всего этого нагромождения.
– Вам здесь будет чудесно, – проворковал шейх и удалился.
Танцовщица уже сбросила бюстгальтер и с туповатой безответностью продолжала свой стриптиз.
Затем легла на низенький диван, отвернула к стене голову, безвольно раскинула руки и раздвинула ноги. Князь в полнейшей растерянности протянул ей юбку и бюстгальтер, однако Амина схватила его за руку и потянула к себе: она боялась рассердить шейха. Ситуация была самая идиотская и безвыходная. Глубоко вздохнув, Малко присел на диван, и тотчас же девушка принялась его раздевать с опытностью умелой санитарки. Видя, что мужчина недвижен, она принялась его ласкать регулярными, медленными и размеренными движениями – точь-в-точь робот, включенный на определенную программу. Глаза без всякого выражения продолжали смотреть в пространство.
Она наконец добилась своего, но, право же, это был самый печальный оргазм в его жизни. Он лежал совершенно опустошенный, сгорая от стыда, танцовщица же, уверившись, что все благополучно завершилось, моментально выскочила из-под него и поспешно натянула на себя одежду. Малко тоже оделся, и они вышли во дворик.
Элеонора Рикор курила сигарету, сидя поодаль от остальных гостей. Шейх дремал между двух египтянок, оркестр продолжал тихонько вести восточную мелодию. Амина тут же направилась к музыкантам, Малко – к Элеоноре, которая улыбалась холодной надменной улыбкой.
– Подобная экзотика как раз в вашем вкусе! В Гарлеме вы бы наверняка принялись волочиться за пятнадцатилетними негритяночками. Поразительно!
Малко захотелось ударить ее. Он закусил губу.
– Уверяю вас, что происшедшее не доставило мне никакого удовольствия! Я приехал в Кувейт вовсе не для того, чтобы заниматься любовью с местными танцовщицами.
Элеонора расхохоталась:
– Тогда что же это – социологический эксперимент?
– Нет, моя работа! – задрожав от ярости, прошипел Малко и, коротко рассказав, как обстояло дело, закончил. – Я не хотел, чтобы шейх ее мучил.
Но вот стало тихо. Оркестр перестал играть, и музыканты укладывали свои инструменты. Подчиняясь какому-то порыву, Малко подошел к шейху:
– Простите, но мне бы очень хотелось узнать адрес Амины.
Тот понимающе улыбнулся:
– Ну как? Хороша штучка?
– Да.
Чаржах оторвался от египтянок и побрел к музыкантам. Несколько минут слышны были препирательства на арабском языке, потом старший музыкант с явным выражением неудовольствия на длинном смуглом лице протянул шейху клочок бумаги с арабскими каракулями. Чаржах переписал адрес по-английски и вручил князю.
– Это в Сюлимийе, на Багдад-стрит. Девушка будет счастлива с вами увидеться.
Шейх вновь улегся на подушках, а Малко вернулся к Элеоноре.
– Вы мне нужны...
Та немедленно выпустила коготки:
– Ах, арабок вам недостаточно! Хотите позабавиться с негритянкой...
– Вы мне нужны... чтобы найти человека, который бы умел объясняться с глухонемыми.
Шофер «шевроле» тщетно пытался прочесть полустершийся номер на старом, с обвалившейся штукатуркой здании. Сюлимийя населена эмигрантами, которым недоступны роскошные кварталы Кувейта.
– Это здесь, – наконец произнес он.
Багдад-стрит представляла из себя заурядную улицу трущоб, грязную и унылую. Из окон свешивалось застиранное белье, возле помойки играли сопливые ребятишки. Но буквально в тридцати метрах отсюда лавки на Салем аль-Мубарак-стрит ломились от разнообразных товаров, которые можно было купить за треть цены.
– Пошли, – сказал князь.
Динах, молодая иорданка, преподавательница языка глухонемых в Кувейтском университете, с несколько испуганной улыбкой вылезла из автомобиля. Ее нашел любовник Элеоноры Махмуд. Уговоры были нелегкими, но настойчивость молодого архитектора, а также обещанные Малко сто долларов сделали свое дело. Обстоятельства упрощались тем, что Динах знала английский, к тому же Амина была ее ученицей.