– И всего лишь семьдесят динаров! – восклицает она.
– Я заплачу тебе двадцать, – говорит принц, чтобы позабавиться. Вещица стоит тридцать, но если женщина уступит, он купит кофточку в подарок Мариетте. Пахнет потом, пряностями и грязью. Какой-то нищий давит на ноге таракана.
Принц Саид аль-Фюжелах поднимает глаза и видит приближающихся к нему небрежной походкой троих молодых людей. У всех – одинаковая короткая стрижка, обуженные европейские костюмы и тяжелые лица. Это – не кувейтцы, иначе бы на них была дишдаша. Принц отбрасывает вышитую кофточку и, чем-то внезапно обеспокоенный, смотрит на них. Один из молодых людей останавливается возле него и говорит:
– Аллах Амрак[2].
Теперь все трое окружают его, улыбаясь, едва не зубоскаля.
Принц Саид машинально отвечает:
– Аллах Амрак! Чего вы хотите?!
– Тебя убить! – отвечает тот, кто начал говорить.
И до того, как широкое лезвие кинжала вонзается ему в живот, принц Саид Хадж аль-Фюжелах успевает это лезвие увидеть. Жгучая боль перехватывает ему дыхание. Неловким движением он пытается вытащить свой револьвер. Один из молодых людей заходит со спины, и принц вдруг ощущает невыносимый ожог: лезвие другого кинжала, горизонтально войдя меж ребер и рассекая тело, пронзает сердце. Визг обезумевших от страха торговок доходит до сознания Саида уже откуда-то издалека.
Трое убийц, не торопясь, принялись потрошить кинжалами распростертое тело. Эти кинжалы коммандо поистине чудовищное оружие длиной в тридцать сантиметров, с лезвиями острыми, словно бритва. Светлая дишдаша представляла собой сплошное месиво из кровавого мяса. Мимо бежали, путаясь в длинных покрывалах, перепуганные женщины, потрясенные лавочники застыли, не в силах двинуться с места. Двое убийц поднялись с окровавленными до локтей руками. Третий, держа левой рукой еще вздрагивающее тело принца, правой – копался в груди, подобно мяснику, обдирающему скелет животного. Он резал кинжалом, поворачивал его, погружал в хлещущую из перерезанных артерий кровь. Наконец он вырвал бесформенный окровавленный кусок мяса величиной с кулак. Потрясая им перед товарищами, он закричал:
– Сердце принца Саида Хадж аль-Фюжелаха!
И швырнув его в грязь, разрубил надвое кинжалом. В гробовой тишине раздалось немыслимое: развеселый хохот забавляющихся убийц. Они затеяли возле трупа нечто вроде погребального танца: прыгали, пинали тело ногами и затаптывали куски сердца в грязную кровавую жижу. Самый молодой нагнулся, окунул в кровь пальцы и с наслаждением вымазал ею лицо. Наконец, пнув тело последний раз, молодые люди удалились в сторону Сафар-сквер.
В эту минуту у входа в галерею появился полицейский, привлеченный криками и воплями свидетелей. Вышеупомянутая троица даже не ускорила шаг. Полицейский их увидел и все моментально понял. Когда они поравнялись, блюститель порядка отвернулся и с усиленным вниманием принялся разглядывать закутанную в покрывало женщину, застывшую у его ног. Один из молодых людей повернулся к нему и с вызовом крикнул:
– Эль-фатх победит!
Полицейский, задрав голову, прошел мимо, словно неотложные дела ждали его возле Сафар-сквер. И лишь убедившись, что убийцы скрылись, бросился к толпе, окружившей останки принца Саида Хадж аль-Фюжелаха.
Жирная черная муха опустилась на застывшие чувственные губы покойного. Полицейский побежал звонить, чтобы сообщить об убийстве. Женщина в черном покрывале пробилась сквозь толпу зевак и приблизилась к мертвому. Кто-то нечаянно дернул за конец чадры, и перед всеми открылись тонкие черты молодой негритянки с глазами газели, полными ужаса. Она подалась назад, отчаянно работая локтями, но тут уже специально рванули с нее покрывало и увидели обтягивающий стройное тело белоснежный свитер, кожаную мини-юбку с нашитыми спереди пуговицами и кожаные тонкие белые сапожки. Замерев от изумления, зрители рассматривали красавицу, но она уже убегала, вновь до самых глаз закутанная в черное покрывало, потрясенная и разбитая увиденным.
Элеоноре Рикор, официальному вице-консулу Соединенных Штатов в Кувейте, помощнику начальника местного отделения ЦРУ, не удалось уберечь одного из ценнейших своих информаторов, который должен был ей представить имена террористов, готовивших покушение, одна мысль о котором не давала спать ответственным работникам ЦРУ.