Впрочем, я была рада тому, что ошибалась. Может, что-то в этой квартире я и заменила бы, но в целом мне все нравилось. И отделанный светлым деревом просторный холл. И гостиная всех оттенков светло-коричневого: от палевых обоев до ковра и штор цвета молочного шоколада. И светло-зеленая спальня с огромной кроватью, на которой не только я, но и сам Антон мог спать поперек. И кухня, где чего только не было, а для чего предназначены некоторые штуковины, я могла только догадываться. И ванная, неправдоподобно большая, серо-голубая, с орнаментом в виде греческого меандра. Ни зеркал на потолке, ни прочего выпендрежа. Даже вместо ожидаемой джакузи – обычная голубая ванна, только длинная и широкая. Впрочем, вон тот шкафчик не очень, можно бы и получше подобрать. И весов не видно.
Аллочка, а не слишком ли всерьез ты вдруг стала себя воспринимать?
Не успела я ответить на этот животрепещущий вопрос, в дверь постучали.
- Что случилось? – рявкнула я, потому что от неожиданности чуть не захлебнулась.
- Алла Валентиновна, вы там долго еще будете? – спросил смутно знакомый мужской голос. С большим трудом удалось сообразить, что это Леонид.
- А что?
- Надо ванную проверить. Но мы можем и подождать.
- Да, подождите минут пятнадцать, пожалуйста!
Вот черт! Я лихорадочно стала перебирать шампуни на полке. Фен! Вот он, на крючке, в пластиковой сумочке. Уже лучше, но все равно…
Ровно через пятнадцать минут я выскочила из ванной в халате, с полотенцем на голове и феном наперевес. Леонид и еще двое незнакомых субъектов, похожих на “людей в черном”, сидели на кухне. На столе, рядом с кофейными чашками, громоздились неведомые мне приборы. Я шмыгнула в гостиную и закрыла за собой дверь.
Фен оглушительно ревел, поэтому ни шагов, ни стука в дверь я просто не услышала. Откинула с лица еще влажные волосы и увидела стоящего на пороге Леонида. Он смотрела на меня, удивленно моргая.
- Что? – спросила я растерянно-нахально и выключила фен.
Леонид молчал. Потом слегка пожал плечами и сказал:
- Мы закончили.
- Нашли что-нибудь?
Он снова помолчал, словно размышляя, стоит ли мне что-нибудь говорить.
- Нет, не нашли.
После чего развернулся, как солдат на параде, через левое плечо, и вышел. Я с трудом перевела дух.
На столе лежала записка: “Если ничего не найдут, позвони матери. Она беспокоится”.
Еще бы! Сначала звонит какой-то мужик и говорит, что доченька уехала. Потом другой мужик (а может, и тот же самый, уж не знаю, кто ей звонил) начинает ее же разыскивать. Скорее всего, то же самое делает и доблестная милиция.
А если телефон все-таки слушают?
Тут я заметила на письменном столе многострадальный “Эрикссон”. Интересно, можно ли узнать место, откуда звонят по сотовому? Наверно, можно. Кажется, в кино я видела что-то подобное. Но для этого нужна специальная аппаратура и какое-то время для определения пеленга. Нет, вряд ли меня смогут засечь. Но на всякий случай я решила, что, если мама подойдет сама, скажу, что все в порядке, и сразу повешу трубку. Или скажу то же самое на автоответчик.
- Здравствуйте! – маминым голосом отозвался вышеозначенный агрегат. – Вы позвонили в квартиру Кривичевых. К сожалению, сейчас мы не можем подойти к телефону. Оставьте сообщение после звукового сигнала.
- Мам, это я. У меня все в порядке, я…
- Алла, подожди! Только не вешай трубку!
Вот паскудство! К телефону подбежал Кирюша. Только его мне и не хватало.
- Пожалуйста, Алла! Мне с тобой надо поговорить!
Голос его звучал так жалобно, что я дрогнула.
- И чего ты хочешь?
- Ал, я хочу объяснить. Я же знаю, ты меня видела. Ну, в магазине.
- А-а…
- Черт, я понимаю, - он говорил вполголоса, видимо, мама была дома, но в другой комнате или на кухне, - это звучит глупо, но…
- Это не то, что вы думаете, - перебила я. – Просто обожаю эту фразу.
- Но это правда! Юля – сестра моего друга Саньки. Мы покупали продукты к Санькиному дню рождения.
- И ты хочешь сказать, что у тебя с ней ничего нет. Ага, так я и поверила! Стой! – вдруг сообразила я. – Ты сказал, ее зовут Юля?
- Да, а что?
- Ты не врешь? То есть, я хотела сказать, ты уверен?
- Конечно, - удивился Кирюша. – Я ее с пятилетнего возраста знаю. Ну… Когда-то мы с ней немного… того, но все давно кончилось. Нет, Алла, серьезно. Мне с Мариной хорошо, я ее не брошу.
- Потому что он хороший. Ладно, - буркнула я, тщательно пытаясь скрыть радость, - мне-то что, хоть Юля, хоть Оля (“Лишь бы не Лена!”), хоть Иван Ефремович! Не бойся, я маме ничего не скажу. Радуйся жизни. И скажи ей, что у меня все в порядке.
- Слушай, а тебя менты искали. Ты чего натворила? – Кирюша по-прежнему говорил почти шепотом, но голос его звучал уже не испуганно-умоляюще, а просто с любопытством.
- Да ничего особенного. Ограбила швейцарский банк, - ляпнула я и положила трубку.
Так… Значит, Кирюша здесь ни при чем. (“Если, конечно, не врет!” – с настойчивостью паранойи бубнил какой-то внутренний зануда, похожий на мигающую точку тревожной сигнализации в уголке экрана). Уже лучше. Значит, та девица, которую я встретила в тупике, не Ладынина. Просто Кирюша заметил меня в магазине и сказал ей, кто я. А потом мы с ней случайно столкнулись. Может, она живет рядом. И она поспешила уйти, сказав первое, что пришло в голову. Наверно, испугалась, что начну выяснять отношения.
Да какая разница! Спит он с ней или нет – наплевать! Главное, не он продал меня, как сказал Антон, за три копейки. А вот кто продал…
Я решила позвонить Валерке. Может, Антон ошибся? Может, все было совсем не так? Номер Валеркиного телефона сохранился в памяти мобильника. Трубку сняла Лариса.
- Кто это? – спросила она, не узнав меня.
- Алла. Мартынова.
- Ты?! – аж задохнулась Лариска. Я так и видела ее перекошенную толстощекую физиономию в обрамлении обесцвеченных кудряшек. – И у тебя еще наглости хватает звонить?! После того, что ты устроила на даче!
- Да подожди ты, - я попыталась вклиниться, но это было равносильно попытке хлебнуть “Фанты” и тормознуть самолет.
- Нас менты загнобили просто! – вопила она. – На чердаке труп, весь дом перевернули, как теперь соседям в глаза смотреть? Как там жить теперь? Неужели в другом месте нельзя было со своими мужиками разбираться? У тебя есть квартира, там что, нельзя трахаться? На природу потянуло?
- Послушай, а разве три тонны баксов – недостаточная компенсация за неудобства? – вдруг спросила я.
Это было, конечно, глупо. Неужели Валерка – такой идиот, что отчитывается перед женой за каждую копейку своих левых доходов?! Сейчас она спросит: “Какие еще три тонны баксов?”
- Да лучше бы ты на эти три тонны адвоката хорошего наняла. Он тебе ой как пригодится, когда поймают! – и Лариска бросила трубку.
Хм, значит, совсем идиот.
Динка… Ну что тут выяснять. И так все ясно.
Но остановиться я уже не могла.
Пошуршав мозгами, вспомнила телефон своей ближайшей сочинской приятельницы, бывшей одноклассницы Кати Воробьевой. Она оказалась дома.
- Кого пристроить на постой? – сразу же поинтересовалась Катя. – Опять усатую Галку?
- Нет, пока никого. Скажи, ты помнишь Байбака?
- Капитонова? Конечно. А что?
- Знаешь, чем он занимается?
- Пописывает в газеты, залезает в телевизор. Типа журналист. Ужасно противный, пальцы веером.