— В чем дело?
Затем он услышал голос Пак Ён-вана.
— Это продолжение того, о чем мы говорили в прошлый раз.
— Говори.
Когда Пак Ён-ван услышал слова Ким У-чина, его голос стал тяжелым и холодным.
И Ким У-чин сказал ему:
— Я только что закончил разговор с Исааком Ивановым. Как и ожидалось, он намерен атаковать подземелье более высокого ранга, чем Гильдия Мессии. Он знает, что это безрассудно, поэтому он собирается сформировать элитную группу, которая войдет в подземелье вместе с ним. Даже ценой собственной жизни.
— Это было бы опасно для нас.
— Может быть, это возможность. Это был бы тяжелый этап для Исаака Иванова и шанс для нас избавиться от него.
— Ты позвонил мне, чтобы сказать об этом?
— Если мы действительно хотим использовать эту возможность, чтобы убить Исаака Иванова, нам кое-что нужно.
— Что?
— Есть только один меч, который может убить его, так как он покрыт легендарными предметами, включая Щит Эгиды.
Ким У-чин сухо улыбнулся.
— Бальмунг Убийцы Драконов — единственный меч, которым можно разрубить Исаака Иванова.
Пак Ён-ван на некоторое время замолчал.
Естественно, наступила тишина.
— Тогда кто будет использовать Бальмунг?
Ким У-чин ответил просто:
— Я сделаю это.
Пак Ён-ван ответил немедленно.
— Я свяжусь с Убийцей Драконов.
После разговора Ким У-чин закрыл телефон, прежде чем разбить его надвое.
Затем он молча посмотрел на ворота подземелья перед собой.
Глава 261.1
1 января 2025 года.
Пресс-конференцию провел не кто иной, как гильдмастер Гильдии Мессии Ли Се-чун.
Ли Се-чун, одетый в доспехи и демонстрирующий признаки того, что только что закончил подземелье, заговорил, как только наступил Новый Год.
— Цель Гильдии Мессии не изменилась. В 2025 году мы сделаем все возможное, чтобы закончить игру.
Эти слова Ли Се-чуна были одновременно переданы всему миру каждым вещателем.
Однако реакция, которую он получил, отличалась от прошлой.
— Ли Се-чун такой удивительный!
— Ли Се-чун — Спаситель!
— Давайте просто доверимся Ли Се-чуну и последуем за ним.
В прошлом Ли Се-чуна только хвалили, но теперь все было по-другому.
— Удивителен Исаак Иванов, а не Ли Се-чун.
— Совершенно верно. В конце концов, Исаак Иванов зачистил семиэтажное подземелье быстрее, и даже его ранг был выше.
— Гильдия Мессии, безусловно, имеет большее влияние. Но навыки Исаака Иванова определенно лучше.
Всякий раз, когда упоминалось имя Ли Се-чуна, с которым никто не осмеливался сравниться, упоминалось и имя Исаака Иванова.
* * *
— Мир сильно изменился.
Это было доказательством того, что мир больше не полагался только на Ли Се-чуна.
— Имя Ли Се-чуна уже не то, что раньше.
Ли Чин-а, наблюдавший за происходящим на своем смартфоне, со смехом высунул язык.
— Если так будет продолжаться, мы выиграем игру, даже не вступая в бой.
С этими словами Ли Чин-а повернулся и посмотрел на Ким У-чина.
Он видел, как Ким У-чин что-то печатает на ноутбуке перед ним.
— Разве не так?
Даже когда ему задавали вопрос, Ким У-чин не отвечал.
Ли Чин-а сделал мрачное выражение.
— Разве я ошибся? Тебе не кажется, что ты играешь против Ли Се-чуна в матче один на один? Нет, это естественно для тебя — победить. Я не знаю, насколько силен Ли Се-чун, но я уверен, что он не так силен, как ты.
Только тогда Ким У-чин впервые ответил.
— Верно.
Ли Чин-а был удивлен неожиданно мягким ответом.
Ким У-чин был самым сильным человеком, которого знал Ли Чин-а, и он не думал, что есть кто-то другой, кто мог бы сравниться с ним.
Поэтому, когда он сказал " верно", это был в основном окончательный ответ.
Это означало, что он был сильнее Ли Се-чуна.
По правде говоря, Ким У-чин тоже так думал.
В этот момент сила Ким У-чина была намного выше его ожиданий, и ее было достаточно, чтобы охотиться на Ли Се-чуна.
Это была не просто его мысль.
— Ли Се-чун тоже так подумает.
Ким У-чин был уверен, что Ли Се-чун придет к тому же выводу.
— Потому что игроки Гильдии Мессии прекрасно доложили бы о моих сражениях.
В конце концов, игроки из Гильдии Мессии подтвердили боеспособность Ким У-чина, а точнее Исаака Иванова.
Такова была цель Ким У-чина.
Он пытался каким-то образом заставить Гильдию Мессии поверить, что Исаак Иванов — это нечто, чего следует опасаться и бояться, в то же время полагая, что он слишком опасен, чтобы его можно было легко тронуть.
— Вот почему это проблема.
В то же время это было проблемой.
— Ли Се-чун убежит, как только Исаак Иванов приблизится.