– На могилу отца? – удивляется Адольф. – Это далеко, час ходьбы!
– Я понимаю, что отрываю вас от дел, – Сергей пытается быть как можно любезней. – Но я готов вам предоставить компенсацию.
Движением фокусника он достаёт из кармана два билета в оперу. Места – партер. Адольф Гитлер любит музыку, любит Вагнера, но в оперу ходит только на галёрку, где стоячие места стоят всего одну или две кроны. Попасть в партер, туда, где занимают места самые уважаемые люди города – недосягаемая мечта подростка. Это не просто самоутверждение или возможность хоть почувствовать настоящим аристократом. Это осознание собственной значимости, и не только в собственных глазах, но и в глазах друга, которого пригласит с собой для засвидетельствования триумфа.
Адольф долго вертит в руках билеты, словно тщательно изучает, что на них написано.
– Вы истратили на эти билеты кучу денег. Но не выглядите состоятельным человеком. Чем я заслужил такую щедрость?
А Гитлер не так прост, как мы рассчитывали. Сергей понимает, что надо быть осторожней.
– Вы мне ничем не обязаны. Просто я бы хотел, чтобы мой визит оставил у вас приятные воспоминания, а не сожаление, что вы истратили на меня массу времени. К тому же я трачу не свои деньги, а деньги отца. Он мне дал деньги на поездку.
– Вы так любите отца?
От прямого ответа лучше всего уклониться. Показать почтение, но не слишком сильное.
– Я многим обязан ему. Здесь не тот случай, чтобы спорить.
Из двери выглядывает упитанная круглолицая девочка в простеньком платье. Удобный предлог перевести разговор на другую тему.
– Это ваша сестра? Сколько ей лет?
Адольф оборачивается и цыкает на сестру – что бы скрылась.
– Да, сестрёнка. Ей скоро десять.
– В декабре? В январе? – Сергей делает вид, что это уточнение – исключительно дань вежливости.
– В конце января.
Точка четвёртая. Сестра Адольфа Гитлера, Паула родилась 21 января 1896 года. Совпало.
– Отец говорил мне, что у вас уже взрослая сестра. Он даже рассказывал, что видел её.
Лицо Адольфа окрасила улыбка.
– Наверное, он видел Ангелу. Но она с нами не живёт, пару лет назад она вышла замуж.
Точка пятая. Ангела Гитлер вышла замуж в сентябре 1903 года. Совпало.
Дверь снова открывается. Теперь в двери показывается немолодая худощавая, немного сутулая, женщина. Сергей тут же замечает немалое сходство между выскочившей из комнаты девочкой и этой женщиной. Несомненно, это мать Адольфа. Выглядит гораздо старше своих сорока пяти. Впрочем, не удивительно, она больна. В прежней истории ей оставалось жить два года.
– Фрау… – Сергей делает галантный ковок головой, но специально не договаривает фразу, предлагая женщине самой представиться.
– Клара, – отвечает женщина и вопросительно смотрит на сына.
Сергей замирает. Секунду назад ему представилось, что последует продолжение фразы, и тут же понимает нелепость предположения, что вместе с именем она назовёт и дату рождения. Клара Гитлер не станет шестой контрольной точкой.
– Мама, отец этого господина, Кароля Кундеры, работал прежде с папой. Он узнал о смерти отца и приехал выразить соболезнования.
Сергей кивает головой в знак согласия и говорит слова соболезнования.
– Как звали вашего отца? – удивлённо спрашивает Клара, – и где он работал с Алоизом?
– Моего отца Рудольф Кундера, в 90-х годах он работал в Пассау, – учтиво отвечал Сергей.
– Я не помню этого имени, – рассеяно протянула Клара. – Алоиз мало рассказывал о своих друзьях.
Именно поэтому мы проработали эту версию, мысленно ответил ей Сергей.
– Кароль хочет, чтобы я показал ему могилу отца, – добавил Адольф.
Сергей подумал, что настало время опережающего действия.
– Я полагаю, мы сумеем взять фиакр.
– Зачем фиакр? Адольф знает короткую дорогу. Мы ведь раньше жили в Лиондинге, и Адольф каждый день ходил на занятия в реальную школу. – Клара сказала это с некоторой гордостью. Про то, что Адольфа выгнали за неуспеваемость, она умолчала.
Сергей делает вид, что пытается что-то вспомнить. Даже лоб потёр.
– Это то ремесленное училище, что на Штейгенштрассе?
– Вы его знаете? – осторожно удивляется Адольф.
– Один из моих товарищей закончил его лет десять назад. Почему-то я запомнил адрес –Штейгенштрассе, шестнадцать.
– Не шестнадцать, а шесть, – поправил Адольф.
– Неужели? – Сергей сделал вид, что удивлён. – Мне казалось, что он упоминал шестнадцатый номер.