– Он действительно подданный Российской империи?
– Позвольте мне сказать? – подал голос Шварц.
– Это господин Шварц, следователь, ведущий дело об убийстве, – пояснил генерал.
Атташе кивнул.
– В ходе нескольких бесед выяснилось, что он согласен, что бы его считали гражданином Сербии, Черногории, Болгарии – но только не России. Это заставляет задуматься.
Атташе в упор посмотрел на Сергея.
– Я могу задать вопрос этому человеку?
- Разумеется, это будет любезно с вашей стороны!
– Вы понимаете немецкий язык? – спросил Никитин по-русски.
– Свободно.
– Вы можете сказать – откуда вы родом?
– Я готов поклясться на чём угодно, что не являюсь и никогда не был подданным Российской империи.
Сергей с удовольствием отметил про себя, что он не лжёт, ибо родился много лет спустя после того, как Российская империя исчезла, реинкарнировавшись в Российскую республику, затем в Советский Союз, а затем в Российскую Федерацию.
Человек, сидевший напротив генерала, наклонился к внимательно следившему за разговором генералу и стал быстро переводить.
– Откуда вы знаете русский язык?
– В детстве я шесть лет жил в России, – Сергей вспомнил о шести годах жизни в Баварии.
– В каком городе?
– В Москве.
Атташе повернулся к генералу и театрально развёл руками – вот видите – он не наш.
Неожиданно Шварц подался вперёд и на ломаном русском обратился к военному атташе:
– Господин Никитин может узнать, по какому адресу в Москве жил этот человек? Вам он ответит.
Атташе повернулся к Сергею.
– Ты можешь ответить?
– Нет, Алексей Никанорович. Тогда вы вычислите моё имя.
– Имя нужно вычислять? Это что, арифметическая задачка? Откуда ты знаешь моё отчество? Оно не звучало в этой комнате.
Сергей молчал. Если вести себя правильное, все убедятся, что ни одному его слову нельзя верить. Атташе повернулся к генералу и перешёл на немецкий язык.
– Вы говорили, что этот человек не знал о предстоящей встрече. Откуда же он знает моё полное имя?
Генерал открыл рот, чтобы что-то сказать, но Шварц перебил его:
– Этот господин не раз намекал, что знает гораздо больше, чем мы думаем.
Сергей посмотрел на Шварца с возмущением. Когда это он делал подобные намёки?
Генерал жестом прервал следователя и ткнул пальцем в Сергея, требуя внимания.
– Ты встречался ранее с господином полковником? Кто тебе его полное имя сказал?
Сергей разозлился.
– Тот же, кто рассказал – где и когда эрцгерцог заразился сифилисом. Тот же, кто рассказал, что подлинное имя сестры Марты – Луиза. Те, кто рассказал о предстоящем открытии сессии рейхстага и о требованиях социалистов ввести всеобщее избирательное право!
– Молчать! – рявкнул генерал, подскакивая.
Сергей в душе ликовал. Вот когда пригодилось изучение обстановки в Австрии конца 1905 года!
– Мы не давали ему газет, – начал оправдываться Шварц.
– Кто это сестра Марта? – не понял атташе.
Сергей мысленно улыбнулся. Пускай объясняются. Сестра Марта, она же Луиза Робинсон – последняя любовница эрцгерцога.
– Не играет роли, – отмахнулся генерал. – Мерзкое поведение этого субъекта заслуживает наказания. Отправьте его в карцер!
– Одну минуточку, – атташе встал и подошёл к Сергею. – Что мешает тебе открыть собственное имя? Я понимаю, когда своё имя пытается скрыть аристократ, для которого честь дороже жизни. Но ты не аристократ. Ты можешь воображать что угодно, хвастаться начитанностью и знанием нескольких языков, но руки… Я обратил внимание на твои руки. Ты мог сменить имя, ещё что-то, но представить фужер с шампанским в твоих руках я не могу.
Он резко взял Сергея за руку и повернул кисть ладонью вверх.
– Кожа на твоих руках наполовину состоит из грязи и краски. Огрубела и превратилась в сплошные мозоли. И после этого пытаешься сделать вид, что представляешь из себя что-то? Ты обычное быдло. Пусть даже ты прочитал двадцать книг. Двадцать книг не превратят быдло в интеллигента, не говорю уже о большем! Подобно тому, как крещённый еврей не станет христианином, он останется выкрестом.
Сергей опешил от таких слов. Этот полковник оказался мерзким снобом. Белая кость. Из-за таких как он и началась революция. После секундных колебаний Сергей ответил также по-русски:
– Погоны не дают ума, а принадлежность к превилиригированному сословиям – чести.
Генерал наблюдал за перепалкой с явным удовольствием.
– О какой чести может говорить человек, совершивший два убийства?
Сергей на секунду закрыл глаза, набрал в лёгкие воздуха и выпалил: