Куяма сдался, поняв, что борьба неравная, и приберег тательства до того момента, как повесит трубку. Тупоголовый упрямец, из-за таких вот и теряешь драгоценное время! Адзато было легче: он попросту избивал своих собеседников, пока те не назовут какое-нибудь имя, и к шел по цепочке от звена к звену. Огава отправил его в увеселительное заведение, где он вечером учинил разгром, и тогда... Нет, концы с концами не сходятся. Куяма листал сценарий и начал его перелистывать. Похоже, это был рабочий экземпляр, испещренный вставками и исправлениями. До сих пор инспектор не обращал на них внимания, а сейчас сосредоточился в первую очередь на нем. Вдруг да удастся найти какую-нибудь зацепку... Но сценарии больше решительно не за что было ухватить-. Разочарованный Куяма спрятал рукопись в портфель, ничего не попишешь, дело застопорилось. Придется дать в отдел и объясняться с Шефом в надежде, что ему зачтется хотя бы тот скромный результат, который получил. Не следует забывать, что Эноеда за тот же самый ре-льтат поплатился жизнью.
Впрочем, Куяма тоже чуть не умер... от страха. Чья-то рука схватила его сзади за плечо, и он отчаянно вскри-|ул: "Нет-ет!" Сердце бешено заколотилось где-то у гор-I. Молодой человек метнулся в сторону, заслонив голо-массивным "дипломатом". Однако сокрушительного lapa не последовало, зато где-то на уровне его груди 1здался тихий, испуганный голосок.
-- Вам плохо? Вызвать "скорую помощь"?
Куколка из цветочного магазина робко стояла в 1врях телефонной будки, не зная, как поступить: убежать ючь или, взяв Куяму за руку, увести с собой... Только ого не хватало, что она теперь о нем подумает!
-- Что случилось? Вам сделалось дурно?
-- О, нет!.. Просто я задумался.
-- Вот как? -- Видно было, что девушка не очень-то поверила этому объяснению.
-- Расследование не двигается с места, вот я и задумался... Теперь вам понятно?
-- Конечно, -- проговорила куколка с традиционной учтивой улыбкой. -- И без телефона тут не обойтись. -- И прежде чем Куяма успел решить, рассмеяться ему или обидеться на ее слова, девушка, к счастью, прибавила: -зайдемте в магазин. У нас тоже есть телефон, так что можите обдумывать свои дела сколько угодно.
Они вернулись в цветочную лавку. Девушка заварила и, и Куяма открылся ей во всем. Рассказал, каким обра-м он очутился здесь, следуя сценарию и в то же время -- бог весть почему, но как бы идя вслед за погибшим Эноедой. Куяма понимал, что нелепо рассчитывать на какую-то "помощь, и все же было до того приятно отвести душу. Ему еще не доводилось так откровенно говорить ни с одной своей подружкой. Впрочем, ничего удивительного: эту девушку специально вышколили, чтобы подготовить ее к роли идеальной жены. Ее обязанность -- внимательно выслушивать мужчину, согласно кивать в такт его словам и каждой клеточкой существа переживать услышанное: "Подумать только!" -- без конца повторяла она в соответствии с правилами японского этикета. Ведь в Японии даже на телеэкране можно видеть одновременно двух дикторов: один сообщает новости, другой рядом одобрительно кивает или осуждающе качает головой, радуется, ужасается и время от времени вставляет неизменное "подумать только!". Так же ведет себя и эта миниатюрная девушка с хорошеньким личиком и широко раскрытыми глазами: внимательно слушает, а потом наверняка скажет какую-нибудь глупость. Предвидя это, Куяма заранее досадовал на собственную болтливость, а девушка, когда он умолк, испуганно спросила:
-- Отчего бы вам не позвонить моей подруге? Ведь я дала вам номер ее телефона.
-- Зачем? Пригласить ее на свидание? -- Как ни хороша собою была эта малышка, Куяма чувствовал, что терпение его иссякло.
-- Неплохая идея, -- задумчиво произнесла девушка -- Моя подруга очень красивая, даже Адзато она понравилась.
-- Что-о?
-- Он просил ее о свидании, и моя подруга согласилась. Еще бы: знаменитый актер, кумир женщин! -- голос девушки звучал язвительно, и все же Куяма почувствовал ревность.
-- И что же, они встретились?
-- Да. И пошли в бар.
-- Как назывался бар, не помните?
-- "Зубы дракона".
Заглядывать в сценарий не было нужды, этот раздел Куяма знал на память. "Зубы дракона" -- относительно приличное заведение в одном из кварталов, пользующихся дурной репутацией.
-- Как же разворачивались события дальше?
-- Как обычно: они пили, танцевали, разговаривали...
-- А драка?
-- При чем здесь драка? Никакой драки не было.
-- Должна была быть. Наверное, Адзато, после того как проводил девушку домой, снова вернулся в бар.
-- Да не возвращался он! -- девушка вспыхнула до корней волос. -- Моя подруга провела с ним всю ночь.
Куяму опьянила мысль о возможности аналогичного и оль же быстрого успеха. Почему бы и нет? "Скажи мне, кто твой друг..." Ну и мерзавец этот Адзато, хорошо еще, что нарвался не на девочку! Выходит, он дважды побывал гом баре? Маловероятно. Скорее, напротив: если бы Ад-то считал этот бар бандитским притоном, он бы не ло-л туда девушку. И тут Куяму осенило. Ведь согласно 1енарию, в баре действительно ничего особенного не юисходит: Адзато делает кому-то замечание, завязывается ссора, переходящая в драку. Здесь нет никакой новой информации, никакого поворота действия. Эта сцена -- результат писательской фантазии Адзато. Актер правился с девушкой потанцевать, тщательно зафиксировал детали обстановки, а затем домыслил несколько раз и завершил эпизод дракой. Сделать это было нетрудно, вот только для чего? Куяма понимал, что среди его знакомых лишь один человек способен ответить на этот вопрос: Эдди Харрис, брат красавицы Линды и непрев-зойденный сочинитель сценариев фильмов о каратэ.
Додзе Макамуры размещался в старом двухэтажном деревянном доме. Нижняя часть дома была отведена под тренировочный зал, вверху находилась квартира мастера, Макамура был дома. Одетый в простую, ничем не украшенную одежду и домашние дзори, он застыл на пороге, не приглашая посетителей войти.
-- Хм... Дэмура! Давненько не виделись. Я думал, ты погиб.
-- Меня захватили в плен.
-- Да я и сам мог бы догадаться! -- Фукиду поразило учавшее в его голосе презрение. -- Что тебе нужно?
-- Войти.
Макамура на миг заколебался, потом неохотно отступил. Полицейский и его спутник сняли обувь и вошли в крохотную, метров четырех, комнату. Потертая, но хорошего качества циновка, маленький черный лакированный столик, в углу цветы. На рисовой бумаге раздвижных дверей -- седзе -- классические иероглифы: один означает силу, другой -- спокойствие. Фукида догадался, что двери дут в тренировочный зал и в ванную. Макамура был среднего роста, с массивными мускулами, с сильными, разработанными ладонями. Поступь мягкая, движения замедленные, спокойные, а взгляд, хоть и устремлен на тебя, но словно бы и не замечает. Неужели он и есть убийца? Фукида заглянул ему в глаза, и у него отпали все сомнения. Его охватил страх. Он чувствовал, что в поединке с этим человеком у него нет ни малейшего шанса на победу. Макамура прикончил бы его точно так же, как беднягу Джонни, расчетливо и хладнокровно. Наблюдая за Макамурой, Фукида все больше убеждался в том, что тому достаточно нанести один-единственный удар, чтобы сразить противника наповал; до этого он лишь тянул время, изматывал, чтобы сделать снимаемый эпизод подлиннее. И великий Адзато, лучший из лучших, пал от его удара! Кто бы мог предположить, что в стороне от бурной современной жизни сохранились такие страшные мастера смерти, которые к тому же передают свое умение другим. Словно бы в зоопарке вдруг откуда-то появились давно вымершие хищники! Фукида не так давно прочел, что война унесла почти всех ведущих мастеров каратэ. Это и дало возможность нынешней когорте выдвинуться на первый план. Однако, судя по всему, кое-кто уцелел. В чем же преимущества этого Макамуры? Вероятно, он даже незнаком с современными методами тренировки, да-м немолод уже. Откуда тогда в нем это пренебрежение к таким мастерам, каким был Джонни Адзато, или как он, Фукида, проворству ног которого может позавидовать любой каратист мира? Разве сладит Дэмура с этим чудовищем? Скорее всего, нет. А если Дэмура потерпит поражение, продолжить борьбу придется ему, Фукиде. Не приведи господь, чтобы Макамура все же оказался убийцей