Потрясённый и шокированный, он вывалился из корпуса пансионата взмокшим, как после хорошей бани, только затем, чтобы наткнуться на ещё одного вампира. Возле раздвижных дверей курил Громов.
— Интересная задачка, правда? — спросил он.
— В смысле? — подозрительно спросил Игорь, не ожидая ничего хорошего. И эти предчувствия его не обманули.
— Как я понимаю, он упал, и с немалой высоты, — сказал Громов. — Вот только там, откуда он мог бы упасть, находится комната персонала. Ну знаете, гладильные доски, постельное бельё… и они обычно закрыты.
— Да ладно? — Игорь покосился на корпус пансионата, а затем развернулся и отправился обратно.
Вампир был прав. Выпасть покойник мог только из одного конкретного номера. Номера, целиком занятого под хозяйственные нужды. Более того — в этом номере не нашлось ни малейших следов ауры покойного.
— Видите? — спросил Громов. — Хозяйственные номера. Ночью они все закрыты. Ваш покойник должен был вскрыть их не оставляя следов, аккуратно закрыть за собой, и только после этого убиваться. Как я понимаю, окна там заперты изнутри?
Игорь кивнул.
— Значит, он прыгал с крыши, — сказал Громов. — Вы знаете, он весь вечер был какой-то истеричный. Вполне мог психануть, и…
— Он не был на крыше, — Игорь покачал головой. — Охрана это проверила ещё до того, как я приехал. Там всё закрыто. Замки с последнего ремонта не трогали, всё в пыли.
— В таком случае, — Громов запнулся. — Выходит, его кто-то убил?
— Я с самого начала знал, что его кто-то убил, — раздражённо сказал Игорь. — Как вы помните, это я вижу. И его аура вся в дырах — в тот вечер кто-то жрал его самоуверенность почище любого вампира. Его или убили, или довели до самоубийства — но никак иначе. Александр Трофимов умер не сам.
— И кому, по-вашему, это могло понадобиться? — спросил Громов. — А главное — зачем?
— Подозреваю, — сказал Игорь, — что кто-то убил Трофимова из-за его рукописи. На теле её не было, но, по словам свидетелей… ну что?
— Ни… ничего, — Громов, побагровев, конвульсивно хватал ртом воздух, не в силах справиться с душившим его смехом. — Просто п-понимаете… рукописи н-никому, кроме их автора н-не нужны. Никогда.
— Вы серьёзно? — спросил Игорь.
— Абсолютно, — вампир наконец справился со своим смехом. — Понимаете, текст — это настолько индивидуальная вещь, что его красть бессмысленно. Я ещё понимаю очередной том бесконечного, но популярного, сериала из типографии выкрасть, но рукопись у молодого писателя — да кому она нужна? Он же в два счёта докажет, что она его!
— Не докажет, — веско сказал Игорь. — Если его уже нет в живых.
Громов замер, хватая ртом воздух.
—Ч-чушь собачья! — вытолкнул, наконец, он. — В-вам любой редактор скажет! Вон пошли в шестой корпус. К Ираклию, или Гранате… они вам скажут!
— К кому?
— Идёмте, — смеющийся вампир подхватил Игоря под руку и увлёк за собой. Не успел тот опомниться, как оказался перед дверями номера с прикреплённым к ним рекламным плакатом какой-то "Реальности и Фантастики".
— Вот, — сказал Громов, втаскивая Игоря за собой в номер. — Это Игорь, он из милиции. И он считает, что тут, на конвенте, кто-то мог украсть рукопись у молодого писателя с целью личной наживы!
Ответом стал громкий, на несколько голосов, хохот. Смеялись все обитатели номера, и мужчины и женщины.
— А потом этого автора убили, чтобы скрыть следы п-преступления! — добавил Громов, когда хохот начал стихать.
Захохотали так, что, казалось, затряслись стены.
— Я что, правда такую глупость сморозил? — спросил Игорь.
— Не представляете, какую, — сказала утиравшая слёзы блондинка средних лет, всё ещё всхлипывая от смеха. — Это же самый популярный и самый беспочвенный кошмар молодых графоманов. Причём, чем хуже то, что они пишут, тем больше они боятся, что их текст украдут.
— Ну можно же издать, — несмело сказал Игорь. — Под своим именем…
— Нельзя, поверьте. Так просто не бывает. Кому это нужно?
— Кому нужно? — Игорь задумался. Какое-то смутное предчувствие грызло его изнутри. Он обвёл комнату взглядом, фиксируясь на лицах присутствующих. Все они так или иначе имели отношение к текстам. В их аурах просвечивали те же следы, что и у Громова. Так или иначе — но все они питались чужой эмоциональной энергией. И кроме того…