От брошенной Игорем табуретки демоница даже не стала заслоняться. Та просто разлетелась на куски, бессильно рассыпавшиеся по полу.
— Доигрался, Холмс хренов! — успел подумать Игорь, когда два тёмных провала нечеловеческих глаз уставились на него.
И в этот момент ему на помощь пришёл эгрегор.
Материального тела носителя практически не было видно за переплетением астральных жгутов, соединяющих просветлённый разум с космосом. Яркое алмазное пламя множества составляющих эгрегор разумов обрушилось на демоницу тысячей лезвий ослепительного света.
Первые два уровня воздействия Игорь ещё увидел. А дальше разборки вышли на такой уровень энергетического взаимодействия, что Игорь отключился.
В сознание он пришёл не сразу. А когда очнулся, то понял, что в номере заметно прибавилось посторонних.
— Потому что думать надо вовремя, — брюзгливо говорил кто-то у Игоря над головой. — Почему я должен всё бросать и делать за вас вашу работу?
В ответ что-то виновато бубнили.
Игорь осмелился разлепить один глаз. В дверях стоял, потупив глаза, его куратор из ведьминого отдела, непривычно тихий и скромный. Выговаривавший ему человек казался строгим завучем, отчитывающим первоклассника.
— Наташе ещё з-зимой надо было з-завязать, — лежащий у стены Громов уже не выглядел окровавленным мясным колобком, но на живого человека походил всё ещё довольно слабо. — Г-говорили ей, н-ничем хорошим столько негатива в т-текучке не кончится. В-вот и…
Бессознательное тело злосчастной редакторши парило посреди комнаты в коконе энергетических струй. Остальные обитатели номера пребывали в столь же бессознательном состоянии, аккуратно сложенные у стеночки. Носитель эгрегора, похоже, победил, и теперь лечил всех пострадавших, не испытывая, впрочем, никакой радости по этому поводу.
— У меня, между прочим, после такого голова болит! — продолжил брюзжать он. — А она инструмент! Я головой работаю! Книги пишу!
— Василий Васильевич… — начал куратор Игоря.
— Это целиком ваша вина! — продолжал его собеседник, не дав вставить и слова. — Я уж не говорю о совершенно некомпетентных следователях, которых вы посылаете на столь ответственные дела! Так и знайте, я напишу жалобу вашему начальству!
Хлопнула дверь. Эгрегор удалился вместе со своим носителем, оставив лишь неприятный, напоминающий комариный, нудный звон в астрале.
— Что это было? — спросил Игорь.
— Прорыв, — коротко ответил куратор. В отсутствие Василия Васильевича Эгрегора он наглел буквально на глазах, превращаясь в столь знакомое Игорю потустороннее пугало с непроницаемо-каменной физиономией.
— Негативная энергия копится точно по тем же законам, что и позитивная, — сказал он, видя недоумение Игоря. — Вот только у людей неконфликтных и к склокам не предрасположенных она не расходуется. Крутится внутри, создаёт стрессы, ищет выхода… А выхода нет. В обычных условиях её нейтрализует энергия положительная. А тут получилось так, что человек с хорошим литературным вкусом был вынужден месяц за месяцем, год за годом, разгребать ворох плохих рукописей, буквально сочащихся истеричными амбициями их авторов. Что-то хорошее среди них попадалось куда реже, чем следовало бы для сохранения баланса. Так что негатив копился, копился… ну и рванул.
— Так что, это она убила Трофимова? — спросил Игорь.
— Она… и не она, — куратор покачал головой. — Смерть Трофимова оказалась побочным эффектом рождения тёмной энергетической сущности в теле носителя. К счастью, вы эту сущность вовремя выявили и спровоцировали на столкновение, пока она ещё не успела окрепнуть и натворить дел.
— Ты меня подставил! — возмущённо сказал Игорь. — Этим делом не я должен был заниматься, а ячейка ваших оперативников!
— А заявись сюда я, или мои ребята, тварь бы просто пересидела мой визит. Как по-твоему проверять почти полтысячи участников этой конференции, не сидит ли в ком бес, а? Да он бы нас ещё от проходной учуял и окуклился!
— П-плохо работаете, — выдавил Громов. — Н-небрежно.
— Пока массовых разрушений нет — не считается, — отрезал куратор.
— А с ней что будет? — спросил Игорь, указывая на бесчувственное тело.