— Мне бы не хотелось, чтобы началась гангрена. Вам надо отдохнуть несколько дней.
— Да, знаю. Нет ли у вас какой-нибудь дряни вроде пенициллина?
— Я как раз собираюсь воспользоваться им. Но нужно перевязывать рану по крайней мере каждые четыре часа. Хуже не должно быть. И еще придется держать ее на перевязи.
— Я буду умником, — пообещал Доулиш.
Когда была наложена пенициллиновая мазь и рана снова забинтована, сразу стало намного легче. Ноги тоже доставляли немало неприятностей. Он испытывал муку, когда опускал их на пол и переносил на них всю свою тяжесть. Но голова его была ясной и трезвой. Что могло быть более отвратительным, чем перспектива оставаться в постели два или три дня, но ничего другого не оставалось.
Заказанное такси доставило его на Джермин-стрит.
Шофер помог ему подняться на первый этаж, так как лифта в доме не было. Он услышал звонок внутри квартиры. Высокий, изящный и чопорный Тим Джереми открыл дверь.
— Что-то давно тебя не было, — проворчал он.
— Прости, — сказал Доулиш.
— Можно было подумать, что тебя толкнули под автобус, — выразил свое недовольство Тим, потом заметил забинтованную руку: — Великий Боже! И ты молчал, пока я сидел здесь взаперти с этим созданием?
— Прости, — повторил Доулиш. Он осторожно, как калека, прошел вперед.
— Вот тебе и на! — воскликнул Тим. — Что это? Старость пришла?
— Чуть-чуть придавили, но кости все целы. Жаль, что Хелен подействовала на тебя, как мокрое одеяло.
Прихрамывая, с помощью Тима и шофера, он вошел в квартиру.
— Хелен? — как эхо повторил Тим. — Мокрое что? Не будь ослом, — сказал он. — Она… ну, тебе следовало бы знать, я так понимаю, вы хорошие друзья. — В голосе Тима звучала неприязнь.
Затем открылась дверь, и он увидел улыбающуюся Кейт.
Глава 16
Добрая Кейт
Улыбка Кейт была такой же обворожительной, как и она сама. Волосы были в полном порядке, косметика идеальная, ее костюм цвета красного вина — просто мечта.
— Привет, Пат! — сказала она.
Раньше он не замечал теплоты в ее голосе. И сейчас это была не просто теплота, это было что-то совсем иное, чего прежде он не замечал в этой женщине, — голос человека, который хорошо знал его и относился к нему с нежной любовью. Она говорила, как будто для нее он был единственным человеком в мире и она существовала только для него.
— Привет, — ответил он неловко.
— Надеюсь, что тебе не очень досталось.
— Расплатись, пожалуйста, с шофером, Тим, — попросил Доулиш. Он самостоятельно доковылял до двери. Кейт взяла его правую руку и прижала к себе, теплая и податливая. Она осторожно помогла ему сесть в кресло с прямой спинкой.
Тим находился около двери, разговаривая с шофером.
Доулиш спросил:
— Где Хелен?
— Мы следим за ней. Мы перехватили ее такси. Твоему другу Берту это не понравилось, но делать было нечего.
— Это твоя вторая ошибка, — сказал Доулиш. — Тебе не следовало трогать ее, Кейт.
— Но она такая хорошая козырная карта при заключении сделок. Она была с беднягой Миком, а теперь с тобой. Не могу понять, чем такие угрюмые женщины привлекают мужчин, но… видимо, миру требуются все типы людей, не так ли? — Она села на подлокотник кресла, благоухая «Лидой» и выглядя так, как будто ее вторым именем было «Обворожительность». Она открыла сумочку, вынула маленький золотой портсигар и протянула Доулишу. Было видно, что она испытывала глубокое удовлетворение.
— Никаких ядов, спасибо, — сказал он.
— Я не такая жестокая, (сак ты думаешь, дорогой.
Нарочитая интимность, прозвучавшая в слове «дорогой», заставила его понять, что оно было сказано не для него. В комнату вошел Тим. Теперь он выглядел не чопорным, а скорее напряженным, обеспокоенным, почти несчастным. Он обожал Фелисити.
— Тебе не следовало скрывать от меня Тима так долго, — сказала она сладким, как патока, голосом. — Это нечестно, дорогой. Мне кажется, он прелесть.
— Я вам не мешаю? — спросил Тим. Голос его был жестким, он смотрел мимо Доулиша в окно. Он был современным человеком, даже циником; он не питал никаких иллюзий, но считал, что Пат и Фелисити были самой счастливой парой на этой грешной земле.
Кейт сказала:
— Почему? Нет, Тим, но…
Тим вышел из комнаты. Дверь с шумом захлопнулась.
Кейт засмеялась:
— Как тебе нравится этот бумеранг, дорогой?
Она наклонилась, и он ощутил ее близость.
— Я действительно рада, что ты все еще жив. У нас со Стином никогда не было единого мнения относительно тебя. Бедный Стин.