Окинув всё это скептическим взглядом из-под бровей, Роберт взглянул на Марка, как на клинического идиота.
— Ты не собираешь грибы, не убираешься по дому и не играешь в игрушки. Марк, если ты возьмёшь хоть какую-то хрень из этого…
Закатив глаза, парень даже не дослушал его, несколько раз звучно постучав по столешнице, призывая продавца показаться возле прилавка. Вдруг, издав странный шорох и стон под столом, из-за прилавка выглянула рыжая голова мальчишки. Болотные глаза, ниже которых ничего не было видно, испуганно бегали между мужчин. Кажется, мальчишка даже не дышал.
— Обслужишь нас, парень? — подмигнул ему Марк, доставая небольшое портмоне, которое подобрал далекие несколько лет назад на мостовой за каким-то неумехой.
Вынырнув, мальчишка неуверенно закивал. Впалые щеки залегли тёмными полосами на формирующемся треугольнике лица. Из-за общей мальчишеской худобы его челюсть уже приобретала естественный для подростка вид, заостряя подбородок и челюстные дуги. Бровь Роберта коротко дёрнулась, когда парнишка, судорожно оправив коричневую ободранную тряпку, что служила ему за плащ, воровато огляделся и кивнул Марку.
— Так… — задумчиво протянул сероволосыый. — Дай-ка мне, пожалуйста, вот тот инновационный веник… — кивнул он на странное приспособление, обмотанное скотчем почти по всей его длине. — Оно исправно, так?
— Ты не исправен, — буркнул Роберт.
— Та-ак, а ещё, пожалуйста, дай мне… Чувство прекрасного, щепотку рационализма и хотя бы капельку позитивного мышления, пока я его не убил.
Раздражённо взрыкнув, мужчина просто отпустил ящик, позволяя тому с грохотом стукнуться об пол, а сам начал стремительно удаляться. Расхохотавшись, Марк подхватил ящик, поднимая его с чуть большим трудом, чем Роберт.
— Да погоди ты! Какие громилы нынче обидчивые пошли, а! — небрежно кинув в мальчонку монеткой, он даже не взглянул на её ценность, прежде чем рвануть за другом, надеясь снова спихнуть ношу на него.
Парнишка, поймав монетку, тут же просиял улыбкой, усердно потирая её о покоричневевшую ткань на нём, полируя. Глянув на её значение, парнишка слегка разочарованно выдохнул:
— Полпенса…
Кинув монетку в широкий карман, он снова спустился за прилавок, хватая что-то плотно завёрнутое под ним. Покрепче взяв свою ношу, мальчик медленно направился к выходу на четвереньках, надеясь остаться незамеченным. Когда его голова уже вынырнула из-под низкой скатерти, открывая ему путь ко множеству рыночных перекрёстков, на его поясницу обрушился пинок тяжелого ботинка, роняя его на бок.
— Стой, сволочь! — гаркнул мужчина, очевидно, хозяин лавки. Схватив сочное яблоко со стола, он с силой кинул его в мальчишку, заставляя вскрикнуть.
Чуть не поддавшись собственной слабости и испугу, парень вскочил, снова крепче перехватывая упакованную «покупку», и рванул со всех ног, надеясь на нерасторопность хозяина лавки. Мужчина, стараясь догнать его, громко оповещал всех коллег:
— Ворует, падаль! Держи гада! Держи его!
Мельком обернувшись, парень заметил сотни взглядов, обращённых на него. Голодная толпа, они, ощерившись будто дикие звери, готовы были порвать мальчика за такой пустяк. Падая и сбивая колени, он бежал, забывая про пылающую грудь, про дрожащие от страха руки и непослушные мысли, бежал, пока были силы. Разгневанный гул толпы давно уже утих, превратившись в размеренное щебетание чужих голосов. Кажется, он оторвался от озлобленного стада, но сам не был в силах это осознать.
— Эй, парень, осторожнее! — прикрикнул высокий темнокожий мужчина, отталкивая его и роняя на землю.
Загнанно охнув, он вцепился в свою ношу и стал отползать, смотря в непонимающие глаза мужчины.
— Ты чего?.. — удивлённо протянул он, наступая к мальчику, чтобы подать ему руку, но парнишка лишь вскрикнул, нелепо вскочил на ноги, чуть снова не упав, и рванул дальше по улице, даже не разбирая направлений. Улицы теряли знакомые очертания, превращаясь в одноликую серую массу. Фасады сменяли идентичные им, а люди, казалось, ходили по кругу, раз за разом встречая его одинаковым надменным взглядом.
Что есть мочи, он снова рванул вперед, сворачивая в тёмные дворы, чтобы скрыться от гомона улицы, чтобы побыть одному, побыть в тишине. Многие оборачивались ему в спину, но никто не решался остановиться и помочь.