Появился Марк лишь в новостных сводках. На одной из центральных площадей прогремел взрыв и его счастливое лицо засветилось на камерах наблюдения. Он вломился в дом Роба лишь после того, как на него объявили в розыск.
Они пустились в бега. Всю компанию парнишки методично отловили и публично казнили, заставляя Роберта все больше переживать о жизни непутевого друга. Марк никого не любил. Ни о чем не жалел. Он лишь повторял:
— Моей женой, сестрой, дочерью, мамой и тетей всегда была Революция. И навсегда ею останется.
Во время взрыва погиб сорок один человек. Из них два аристократа, которые и были целью компании Марка, а все прочие — мирные тринадцатые, что прогуливались по городу или спешили по своим делам. Парень оставался глух к аргументам Роба и продолжал гордиться содеянным, даже когда выяснилось, что при взрыве погибли дети.
Они брели по стремительно беднеющим улицам. Сейчас, разодевшись в чужие одежды, Роберт чувствовал нелепым не только свой наряд, но и всю свою жизнь. Марк притащил целый мешок почти карнавальных костюмов, довольно заявляя, что они сняты с трупов аристократов. Уточняющих вопросов не последовало.
За что они сражаются? С кем? С теми, чью еду едят, на чьих машинах ездят и чьи наставления слушают? Детский лепет. Он готов был идти голым, лишь бы снять с себя эти мерзкие тряпки. А лучше бы стянуть и кожу, что наверняка пропиталась британским духом.
За спиной, совсем близко, вдруг послышались тихие шаги. Роберт насторожился, но ничего не предпринял. Горький опыт бегства сделал свое дело и даже в таком пустяке — шагах в центре пустого переулка, он чувствовал угрозу. Вполне вероятно, что это бедняк, который увидел мужчин в дорогой одежде и увязался за ними, чтобы попросить милостыню или прижать к затылку дуло пистолета. А быть может, что это гвардейцы, давно напавшие на их след.
Роберт схватил Марка за локоть и ускорился, замечая, что хозяин шагов тоже зачастил. Его походка совсем не была похожа на пружинистый шаг гвардейцев. Не решаясь переходить на бег, он резко свернул за дом, полагая, что преследователь оторвётся, продолжит путь прямо, но короткий шорох снова последовал за ними. Можно было бы обернуться, разрушить интригу, но мужчина лишь усмехнулся. Это было бы совсем скучно.
— Смотри, — с ядовитой усмешкой выдавил Марк и, стянув с себя пиджак, резко бросил его в лицо предполагаемого преследователя, кажется замедляя человека за спиной, и почти моментально скрылся за следующим поворотом. Роберт чертыхнулся и поспешил следом.
Эхо, что отражало звуки от стен, подсказывало, что незнакомец не отступил и сейчас, даже потеряв объект из виду. Шаги приближались. Замерев за стеной, парни сосредоточились, выжидая момент.
Как только силуэт человека появился из-за угла, Роб тут же кинулся на него, выбивая из рук кусок какой-то узорчатой ткани, захватывая сгибом локтя шею и упираясь коленом в тонкую спину.
— Добегался? — протянул он. — Кто ты?
Только завершив фразу, Роберт заметил, что незнакомец куда меньше, чем он сам. Мальчишка в его руках вздрогнул и рассыпался в рыданиях.
— Я узнал вас… — выдавил юнец сквозь слезы. — Я видел вас в новостях…
Замерев на мгновение, мужчина отшатнулся, отпуская парнишку. Тот обессиленно свалился на колени, схватил платок с искусной вышивкой и закрыл им лицо.
— Он умер! — взревел он, утыкаясь носом в ткань. — Я видел, он умер!.. Вы убили моего брата! — маленькая трясущаяся рука указала пальцем на Марка, что вдруг выдавил самодовольную усмешку.
— Слушай… — выдохнул Роберт. — Мне правда жаль, что… Как тебя там?
— Ленни… Меня зовут Ленни…
— Ленни, мне правда жаль, что у тебя кто-то умер, но, поверь, мы к этому не имеем ни малейшего отношения, — кивнул сам себе мужчина, намереваясь уходить.
— Взрыв… Такой громкий взрыв… Вы всё, что у меня осталось… Всё, что осталось после него… У меня больше… Ничего нет… У меня нет ничего, кроме вас, слышите?!
Мелко выдохнув, повстанец обернулся на мальчика, что вскинул полный отчаяния взгляд, за которыми скрывалась опустошенная детская душа. Сжав пальцами переносицу и на секунду зажмурившись, он тяжело вздохнул и обернулся на Марка, что лишь пожал плечами.
— Так… Я почти уверен, что прокляну себя за это… Но, давай-ка, — он поманил Ленни рукой. — Поднимайся, пошли. По пути разберемся, кто ты, что ты и почему ты.