На бледном лице юноши ярко выделялись веснушки. Туши на ресницах было многовато даже на неискушенный взгляд стрелка. Кафтан на груди подозрительно оттопыривался.
– Здравствуйте, незнакомец, – поздоровался «юноша» ненатуральным басом.
– Добрый день, сударь, – осторожно отозвался Хоакин. Называть незнакомца «сударем» было неудобно, «сударыней» – невежливо. Для любого маскарада должны быть свои причины. – Вы чем-то опечалены? – спросил он. – Могу ли я вам помочь?
– Помочь? Вовсе нет, – Переодетая девушка шмыгнула носом. – Печаль? Ха. Скажите еще, что я плачу!
Стрелок не ответил. В разговоре с женщинами не стоит указывать на очевидное. Может получиться неловко.
– О нет, я не плачу, – продолжила переодетая. – Просто у меня неприятности.
– С шахматами?
– Верно.
– А может, еще и с некоей шкатулкой?
– Да. Но откуда вы знаете? – Она нервно затеребила в руках берет (угольно-черный), не замечая, что ломает перья (агатовые).
Маггара с интересом выглянула из чайника. Хм, подумала она. То, что черный цвет стройнит, – это иллюзия. Когда рядом меч Ланселота, понимаешь это очень хорошо. Но все же, все же…
– Неважно, судары… сударь. Это Бахамотова Пустошь. Интригами здесь занимаются все кому не лень. А интриги – такая вещь, они принадлежат всем и никому в отдельности.
– Точно. – Девушка шмыгнула носом. – Это верно.
– Скажите: знакома ли вам некая Джинджелла?
– Да! Это же… – Незнакомка зажала рот ладонями. – Знакома, в общем.
– А Тальберт?
– У вас есть известия о нем?! О мой спаситель! – Она в молитвенном жесте прижала к груди ладони. – Я думала… то есть думал прокрасться в кабинет господина Морендо. Он законченный мерзавец, конечно. Мне надо было подслушать его разговор с первым министром. Но вместо Неддама пришел какой-то выцветший противный анатолаец…
– Эрастофен?
– Наверное. Они принялись рассуждать о чудище. Такая скучища! Жертву, говорят, принесут сегодня в полдень.
– Жертву?
– И с героями что-то неладное. Что господин Дури… Бил-Мимо – так, кажется? – надежд не оправдал. А некий Хоахихин Из-теста… но вам, наверное, это все ужасно неинтересно.
– Рассказывайте, – потребовала Маггара. – Что он?
– Пропал без вести. – Девушка невинно хлопала ресницами, переводя взгляд с Истессо на фею. – Его ищут, хотят заключить в удочку.
– В удочку?!
– Ну в удилище, – исправилась она. – О боже! Бледный сказал господину Морендо, что Хахахин… Ох!…
– Что с вами? Вам плохо?
– Нет, ничего. Ой, кажется у меня тушь потекла.
– Нисколько, – отрезала Маггара. – С тушью все в порядке. Вы продолжайте, продолжайте суда… рь.
– Продолжаю. В общем, этот Эрастофен говорит… Ох! Он такой бледненький. Мне его жалко.
– Да что же он говорит-то наконец?!
– Говорит, Хахахин отправился к шарлатану. Очень спешит он. Необходимо его задержать.
– Благодарю вас, милая Джинджелла. – Стрелок поклонился. – Вы мне очень помогли. Чтобы отплатить той же монетой, скажу: ваш брак с господином Педале разрушить легко. Для этого Тальберту нужно воспользоваться Башмаком…
– …Безысходности. О боже! – Девушка запрыгала на одной ножке. – Я знала, знала! Конечно же. Сапог Обуревания! Сандаль Великолепия! – закричала она, убегая.
Черный вихрь пронесся меж цветных витражей. Вместе с Джинджеллой умчались ее горести и победы, чужие интриги и приключения. Реальность вновь вернулась в свое обычное русло.
«Какая разница – кто подслушивает чужие разговоры? – подумал Хоакин. – Главное – оказаться в нужное время и в нужном месте. Пусть ей повезет. Да и мне тоже, если на то пошло».
– Бле-э-эдненький, стра-а-шненький, – протянула Маггара. – И сюда, значит, добрался прохиндей.
– Ты о ком?
– О выцветшем философе с красными глазами. Он называет себя Эрастофеном из Чудовиц.
– Ты тоже его знаешь?
– Еще бы не знать! Черная книга, страница сто восемнадцать. Мы с Инцери попали к тебе не просто так. До этого мы путешествовали с Эрастофеном.
– Интересно. Я хотел бы это прочесть.
Хоакин потянулся к сумке, где лежала книга. Но тут же одернул себя:
– Не время. Сперва заглянем к шарлатану. Ведь мы почти у цели.
Цель действительно была близка. Как ни торопился Эрастофен, пытаясь остановить Хоакина, он опоздал.
Зазвенел колокольчик. Победно заскрежетала дубовая дверь с короной и двумя «Р» на табличке. В приоткрывшуюся щель ударили отблески алхимических огней. Аромат ладана, вонь тухлых яиц. Бульканье реторт и рев пламени в атаноре.
Шарлатан волшебничал.
Истессо тихонечко вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь.