– Извини, не подумал.
– А ты думай. Это не просто грязь, а след от подошвы. Да и земелька больно свежая.
– Не пойму, к чему ты клонишь.
– А ну-ка, Жагушка, где твой ломик? Чую, пора таки сейфом заняться.
Рич напрягся, как гоночный болид перед стартом. Но выскочить не успел. Странный звук полоснул тьму и завибрировал, ввинчиваясь в нее истошным клекотом.
Бесформенно заорали неведомые Жага и Бара. Загрохотала входная дверь, отрыгиваясь уносящимся топотом.
Что за чертовщина? Отчего они сбежали?
Минуту в кабинете следователей пульсировал звук, который Рич никак не мог опознать. Он осторожно приоткрыл дверцу сейфа. Нечто металось в темноте, издавая ужасающий визг, противный физиологически, до выверта желудка.
Рич резко выпрыгнул, сделал кувырок и зажег свет. Замер в боевой стойке.
Об оконную раму отчаянно билась летучая мышь. Очевидно, она влетела в открытое Барой окно и теперь не могла выбраться обратно. Перепончатые крылья были слишком велики, бестия бестолково билась в стекло. Пронзительный визг разносился по всей округе, где-то слышались ответные клики ее сородичей.
В отчаянии мышь взмыла под потолок, сокрушила мульти-лампу. Рич еле увернулся от дождя осколков и ринулся прочь из кабинета следователей. Сбежал по лестнице вниз.
Ночных визитеров нигде не было. Теперь все его мысли были заняты тем, как проскочить мимо охраны.
Рич осторожно подкрался к прозрачной кабинке. Невиданная удача! Дежурный капитан спал, опустив голову на стол.
Опустившись на четвереньки, Рич осторожно пролез под турникетом, стараясь не задеть цилиндрические железки. Украдкой оглянулся на дежурного.
Тот не спал. Рядом с головой офицера на столе расползлось красно-бурое пятно. Алые капли повисли на краю стола.
«Жага и Бара», – отчетливо понял арабист. И выстрелил в холодную осеннюю ночь.
Два километра он стремительно бежал. Потом шел как пришибленный, пока не заметил огонек проката максидронов…
Возвращение
Квартира баскетболистки Норы производила впечатление. Паркетный пол из дуба, дизайнерская мебель. Модная посуда из морского камня, тяжелая, как гири. Зато это вам не одноразовое барахло из супермаркета. Эксклюзив.
А еще у Норы были всякие ультрасовременные штуковины. К примеру, пылеглотатели на обоях, замаскированные под узоры. Или роботизированное помойное ведро. Как только оно заполнялось, срабатывал датчик, и ведро с жужжанием выезжало из квартиры, открывая входную дверь с помощью специальной программы «вход-выход». Это ведро могло реагировать и на запах: если какой-то из отходов начинал пованивать, оно выдвигалось на помойку, не дожидаясь стопроцентной заполненности. Доехав во дворе до контейнерной площадки, ведро останавливалось. Из его стенок вываливались сортировочные клешни, которые методично разбрасывали отходы по разным бакам согласно их назначению: пластик – к пластику, стекло – к стеклу и т. д.
Это было очень кстати. Ричу и Илье не приходилось лишний раз выходить во двор.
Как многие большие спортсмены, Нора была тщеславна. Все стены в квартире были увешаны объемными кадрами из матчей с ее участием. Вот она с мячом. Вот зависает в пружинистом прыжке – жилы вздулись, лицо мучительно искажено. А на этом фото она уже в объятиях партнерш (белые и черные руки переплелись, как лианы). Снимки с кубками и ошалелыми болельщиками, с тренерами и функционерами федерации. Отдельный снимок – с президентом страны, достающим ей до подмышки…
Вся отделка в квартире была желто-зеленая, то есть соответствовала цветам Нориного клуба. Охристо-изумрудным был ковер, растянувшийся между велотренажером и баскетбольным кольцом. Шторы в гостиной отливали болотцем. Обивка стульев золотисто сияла. Обои и кафель в ванной тоже были попугаистыми.
Как-то Рич спросил у подруги, что она будет делать, если перейдет в клуб с другими цветами. И получил увесистую затрещину. После чего раздалось назидательное мурлыканье: «Команда молодости нашей…»
Илью мало трогала обстановка в квартире баскетболистки. Почти все время он мучительно думал над тем, кто и почему задушил его жену. Он где-то читал, что подобным способом бескровного убийства пользовались некоторые тюркские племена. Но кому могла помешать Алина?
В последнее время она подрабатывала репетитором (русский, английский), не забывая при этом писать диплом. Часто пропадала вечерами. Илья ревновал. Из-за этого они ругались. «Всех денег не заработаешь», – злился он. Она извинялась, спешила приготовить на ужин что-нибудь особенное.