Они гостеприимно распахнулись, и… мы вошли в просторную комнату. Вдоль стен выстроились стулья, тонко намекая, что поездка может «слегка» затянуться.
Последняя кнопка бронзового лифтового пульта висела как раз на уровне моих глаз. Остальные, конечно же, выше. Но гораздо сильнее потрясало другое.
На верхней кнопке значилась цифра триста, хотя снаружи казалось – в замке не больше четырех этажей. Максимум шесть, если считать подвал и чердак.
Драгар нажал кнопку с ажурной десяткой – до нее даже я могла дотянуться, не подпрыгивая и не вставая на стул.
Лифт бесшумно взмыл вверх с почти самолетной скоростью.
Минуты не прошло, как кабинка резко остановилась, и я ухватилась за ближайший стул, чтобы удержаться на ногах. Двери распахнулись, и мы с Драгаром вышли в пустынный коридор. Светлый настолько, что перед глазами заплясали кружочки. Просторный настолько, что несколько десятков скандров легко смогли бы водить тут хороводы.
На бронзовой двери в конце коридора висела громадная табличка с надписью:
«Кафедра управления энергией огня и подвластных ему стихий».
Крошечные огоньки на рамке двери сплетались в невообразимые узоры.
После обхода кафедральных помещений бодрость и любопытство как рукой сняло. Четыре лаборатории, десять лекционных аудиторий, тридцать преподавательских, по площади сравнимых разве что с залом консерватории… Мои бедные ватные ноги гудели и ныли.
Драгар сопровождал меня всюду. Галантно открывал двери, в красках и деталях объяснял все, что спрашивала, а заодно и то, о чем не спрашивала. Похоже, он чувствовал себя тут как рыба в воде и без устали фонтанировал не только информацией, но и энергией. Если бы энтузиазм превращался в электричество, Драгар обеспечил бы светом все корпуса Академии.
– На кафедре тридцать два препода, семь лаборантов, пять техников, две уборщицы и… – Парень поднял глаза к потолку, то ли подсчитывая, то ли припоминая. Тогда я еще не знала, что скандра, умеющего считать до тридцати, можно смело награждать докторской степенью. – Кажется, человек двадцать аспирантов. Но это вам лучше скажут преподы. Назначьте заседание и потребуйте отчеты. Кстати, проректор Вархар Изилади сидит на этом же этаже, через стенку, – не слишком оптимистично добавил Драгар.
Помяни черта, и он появится.
– Смотрю, у вас тут экскурсия в самом разгаре? – Вархар собственной персоной уже возвышался посреди холла кафедры и прожигал меня взглядом, привычно приподняв бровь с родинками.
Один его глаз светился голубым, и мне стало совсем не по себе. Он не бликовал, а именно светился мерным густо-голубым светом.
– Добрый вечер, проректор, – тон Драгара лучше всяких слов говорил, что встреча обрадовала его не больше, чем меня.
Вархар приблизился. Неторопливо обошел меня, уделив внимание ногам, ягодицам, груди и, как на грех, распущенным волосам. Длинные пряди разметались по спине в художественном беспорядке.
– Смотрю, ты неплохо отдохнула и выспалась, – резюмировал свои наблюдения проректор.
– Мы уже закончили, – ответила я невпопад. – И планируем уходить.
Вархар покачал головой и подошел вплотную. Теперь нас разделяло расстояние не больше двух ладоней, и сердце совсем некстати пропустило удар. Слегка наклонившись, проректор навис надо мной, как еще недавно, в спальне, и произнес, внезапно перейдя на «вы»:
– Неужели вы откажете мне в прогулке по академическому саду? Я хотел показать вам столовую и заодно поужинать.
– Благодарю. Я поем в комнате. В холодильнике еды хватит на месяц или даже на два. – Я постаралась придать тону побольше бескомпромиссности. – Инфополе сообщило, что она еще два месяца будет как свежая. Да и ноги устали.
– Настолько устали, что не в состоянии пройти несколько метров? – Бровь Вархара все еще удерживала родинки на лбу, а глаза снова стали одинакового цвета. Взгляд проректора, казалось, пронзал меня насквозь. Я поежилась, сердце снова пропустило удар и вдруг забилось как ошалелое.
– Я очень устала, – процедила сквозь зубы. – Судя по расписанию, рабочий день у вас заканчивается в пять вечера. А сейчас, – я кивнула в сторону допотопных белых ходиков на стене, – уже девять стукнуло. Поэтому прошу извинить, но я иду в свою комнату.
Я обогнула Вархара – он и не думал двигаться с места – и рванула к двери.
Но тут случилось такое, что я забыла и про сон, и про то, какой же проректор нахал. Забыла бы и свое имя, если бы светопреставление затянулось подольше.
Раздался хлопок, потом грохот, от которого у меня заложило уши и зазвенело в голове. Здание вздрогнуло, как живое. Оконные стекла зазвенели, подскочил пол.