Да Сильва натянул пиджак, взял записку, взглянул на нее и небрежно бросил на стол.
— Боюсь, с этим придется подождать. Мы направляемся…
— Подождать? — нахмурился Вильсон. — Ты хочешь сказать, что не будешь даже проверять почерк?
— Нет, — улыбнулся Да Сильва. — У меня есть одна теория, и, если твоя записка написана не Мендесом, придется ее отбросить. Но сейчас на это нет времени. — Он посмотрел на вытянувшееся лицо Вильсона: — Знаешь, ты был в курсе этого дела с самого начала, собственно, ты и начал это дело своей историей об исчезнувшем из скорой человеке. Хочешь посмотреть конец? — Он глубоко вздохнул. — Я надеюсь…
Вильсон подозрительно посмотрел на него:
— В чем дело?
— Пойдем, увидишь. — Да Сильва взял его за руку и потянул к двери. — Думаю, тебе это будет интересно.
Секунду Вильсон колебался, потом позволил себя увести.
— Ну ладно, — с сомнением произнес он. — Только одна просьба…
— Ну что еще? — посмотрел на него Да Сильва.
Вильсон поднял руку к голове и слегка поморщился.
— Если ты поедешь в полицейской машине и вздумаешь включить сирену, включай, пожалуйста, потише…
IX
Медленно поднимаясь по Ладейра Портофино, Насио Мадейра Мендес в четвертый или пятый раз перебирал в уме все свои действия начиная с того момента, как маленькую фигурку в «кадиллаке» отбросило к дверце автомобиля и он увидел появившееся на круглом личике выражение недоумения. Наблюдать дальше не было времени, да и ни к чему. Насио холодно выбросил из памяти застывшую в глазке прицела картину и занялся неотложными делами. Теперь, вспоминая, он не находил в своих действиях никаких просчетов.
Ружье он засунул поглубже под одеяло, а сверху бросил подушку, кресло поставил на место, надел очки, достал из ящика и сунул за пояс револьвер и застегнул пиджак; ручка двери была тщательно протерта. Все в строгом соответствии с инструкциями. Насио с усмешкой вспомнил, что, когда он вышел в коридор, из соседнего номера высунулась чья-то голова и поинтересовалась, откуда этот странный шум; Насио, не останавливаясь, махнул рукой в сторону тускло освещенного холла и затрусил вниз по лестнице. Коридор нижнего этажа вел к служебному входу, и он приостановился, чтобы снять перчатки и засунуть их поглубже в карман. Потом толкнул плечом дверь и вышел на улицу.
Вдалеке эхом отдавался приближающийся по Бейра Map вой сирены — дело для Рио не такое уж редкое, — предупреждая о появлении уже ненужной скорой помощи. Он представлял себе возрастающее волнение толпы перед Мемориалом, но здесь, в узкой улочке Сенадор Дантас, еще ничего не было известно. Он спокойно дошел до Руа Риачуэлло, а по ней до Ладейра Портофино.
Насио постоял немного, расслабившись, прислонившись спиной к невысоким каменным перилам по краю крутых ступенек, глядя на красные крыши внизу. Восемь дней назад он поднимался по этим ступенькам впервые за три года — мокрый, замерзший, не уверенный в будущем и в том, что стоило возвращаться в Рио на таких условиях. Теперь, при ярком солнце и теплом ветерке, он снова поднимался по этой лестнице, но уже без всяких сомнений. Работа успешно выполнена, осталось только забрать вознаграждение, такое, о котором он и не мечтал. Потом надо будет обдумать, как исчезнуть из города — побыстрее, но с соблюдением всех мер безопасности; пока эти планы могут подождать. Пока надо насладиться успехом и сосчитать деньги. Если денег им с Себастьяном хватит на двоих, то и триумфа тоже; теперь вполне можно признать, что план Себастьяна, который ему не слишком нравился, был очень даже неплох. По крайней мере, сказал себе Насио, он сработал, а это самое главное.
Он снова начал, не торопясь, подниматься, представляя себе приветливую улыбку Себастьяна — весьма самодовольную, поскольку именно он сочинил этот сложный план, но все-таки приветливую. Даже Ирасеме придется выразить восхищение. Он подошел к дому; на одном из окон первого этажа опустилась занавеска. На этот раз его, похоже, не заставят ждать.
Ждать действительно не пришлось. Дверь распахнулась, едва он протянул руку к звонку, но приветливой улыбки, которую он ожидал увидеть, на лице Себастьяна почему-то не было. Вместо нее была такая свирепая гримаса, такой злобный взгляд, которые никак не вязались с этим большим, полным человеком. Насио пробрала дрожь. Что могло случиться с Себастьяном? Чем вызван такой прием? И тут его осенило. Ну конечно! Убийство полицейского возле «Малока де Тижука» уже попало в газеты и на радио, и Себастьян знает, что он был там вчера вечером. Ну и что! Он прошел мимо Себастьяна в полутемную комнату. На ручке кресла, опустив голову, сидела Ирасема; волосы закрывали ее лицо, глаза изучали узоры на ковре. Насио покачал головой. Любители, подумал он с усмешкой, начинающие! Неужели они действительно думают, что убийство полицейского важнее, чем убийство, которое он только что так успешно совершил? Или что он был небрежен и оставил в том или другом случае какие-нибудь следы, которые могут привести к нему, а от него к ним?