— Это точно Пинейро, — негромко произнес он из уважения к молчаливому горю девушки.
Да Сильва кивнул. Он постарался придать своему голосу деловое выражение, чтобы разрушить впечатление, которое производила на зрителей эта сцена.
— Хорошо. Заберем ее отсюда. Потом я сам поговорю с ней в управлении. — Он нахмурился, глядя на лежащего человека. — Накройте его чем-нибудь. И того, на лестнице, тоже, пока не прибудет машина. Соседские ребятишки и без того достаточно насмотрелись.
— Есть, капитан. — Перейра что-то пробормотал своему помощнику, нагнулся и взял девушку за руку.
Она спокойно, почти величественно встала, посмотрела на лежащее тело и послушно пошла за Перейрой к дверям, машинально вытирая окровавленные руки о платье. Второй детектив взял с дивана серапе, прикрыл им убитого и последовал за лейтенантом. Рамос поднял с пола небольшой коврик и тоже вышел из дома, направляясь к лежащему на каменных ступенях телу.
Несколько мгновений Вильсон молча наблюдал за происходящим, потом поднял ошеломленный взгляд на неподвижное лицо Да Сильвы:
— Боже мой! Что все это значит?
— Разногласия, — сдержанно ответил Да Сильва и покачал головой. — Явные расхождения во мнении. И оба проиграли. Похоже, девушка пристрелила Мендеса, вероятно, за то, что он убил Пинейро. Почему? — Он пожал плечами. — Может быть, мы узнаем об этом у нее. А может, и нет. В сущности, это не так уж важно. Они оба не большая потеря для общества.
— Кто такой этот Пинейро?
Да Сильва посмотрел на него.
— Я все забываю, что ты не знаешь… Это тот самый Себастьян, ты ведь так хотел, чтобы я его нашел. Вот мы его и нашли. — Он задумчиво посмотрел на лежащее на полу тело. — Бери, если он тебе еще нужен.
Вильсон на мгновение прикрыл глаза, отгоняя возвращающуюся головную боль, потом открыл их.
— Насколько я понимаю, это тот самый, из записки. Но кто он такой?
— Пинейро? — Да Сильва пожал плечами. — Он был посредником, организовывал убийства по заказу. Агентство в лице одного человека, имеющего достаточно контактов по обе стороны закона, чтобы свести убийцу и жертву. Своего рода сваха. И вот немного перестарался. Именно он устроил так, чтобы Насио Мендес вернулся в Бразилию.
— Но зачем?
Да Сильва с удивлением посмотрел на него:
— Зачем? Разумеется, чтобы убить Хуана Доркаса.
Вильсон нетерпеливо покачал головой и тут же пожалел об этом. Подождав, когда утихнет боль, он объяснил:
— Я не это имел в виду. Я хотел спросить — для кого? Кто за это платил?
В уголках губ Да Сильвы промелькнула улыбка, не достигшая глаз. Он посмотрел на бледное лицо Вильсона и снова поднял заинтересовавший его чемоданчик.
— Да, действительно, ты ведь не знаешь. Ну что ж, сейчас не время для секретов. В этом, похоже, принесли гонорар, но денег здесь нет. На крышке имя изготовителя в Буэнос-Айресе…
Он подошел к подножию лестницы, ведущей на второй этаж, и тихо позвал кого-то. В тишине дома его спокойный, ровный голос отчетливо раздался наверху.
— Сеньор?
В доме стояла полная тишина; издалека доносился тихий звук удаляющейся сирены, что придавало всей этой сцене легкий налет театральности. Да Сильва глубоко вздохнул:
— Сеньор, я уверен, что вы меня слышите. Вам лучше сейчас спуститься. Я знаю, что вы там, наверху, и мне кажется, что на сегодня уже достаточно убийств…
Вильсон удивленно смотрел на него, подозревая, что события последних минут свели его бразильского друга с ума.
— Зе! В чем…
Да Сильва резко вскинул руку, призывая к молчанию и не отрывая глаз от лестницы. Он шагнул на ступеньку вверх и снова позвал. Его голос был все таким же тихим и спокойным, но в нем отчетливо прозвучала сталь:
— Сеньор, я знаю, что вы там. Если я буду вынужден подняться за вами…
Мгновение было по-прежнему тихо, потом на верхней площадке раздался осторожный звук шагов. На лестнице появился человек и начал спускаться вниз, медленно, осторожно переставляя изящно обутые ноги. Да Сильва отступил в сторону и, не опуская револьвера, повернул выключатель. В свете лампы к ним медленно приближался маленький человечек — сначала крошечные, до блеска начищенные туфли, потом коротенькие ножки, толстый живот, крепко сжатые в кулаки руки и, наконец, круглое пухлое лицо с ниточкой усов и волосами, которые казались нарисованными прямо на черепе. Он спустился вниз и стоял, настороженно глядя на них большими влажными глазами.