Горничная Маша, а в действительности – Анастасия Буковская, авантюристка и шпионка польских кровей, никуда не исчезала. И не могла исчезнуть. Она попросту ушла. Вежливо, тихо, не прощаясь, взломав секретный генеральский ящик и прихватив с собой его содержимое. Переждав некоторое время в квартире аптекаря, она переоделась в роскошное платье, с рассветом взяла извозчика и отправилась в условленное место у стены Китай-города.
Буковская отпустила извозчика и оглянулась по сторонам… В руках у нее была белая коробка из-под шляпки. Вроде слежки нет, посторонних и подозрительных лиц поблизости тоже не наблюдается.
Мужчина, приветливо улыбаясь, двинулся Буковской навстречу.
– Рад вас видеть, мадмуазель, поверьте, очень рад.
Он почтительно склонился перед Анастасией и поцеловал ей руку.
– Я тоже, милостивый государь, – с вежливой улыбкой ответила Буковская.
– И как наши успехи, мадмуазель?
– Я все сделала, как вы велели. С генералом покончено, драгоценности, деньги, а также бумаги изъяты. Сколько это мне стоило, только Бог знает. Для начала я испортила свои чудные волосы персидской хной, – она демонстративно потрепала свои кирпичные пряди. – Вот видите?..
Мужчина кивнул, усмехаясь.
– …Затем мне постоянно приходилось изображать простушку, говорить деревенские словечки, что очень трудно для моей утонченной особы. Хорошо, что у меня великолепный русский, и почти не заметен акцент. Я изъяснялась как простолюдинка весьма недурно. И на мое счастье генерал не узнал меня. Ведь он однажды видел меня в кабинете Диктатора, но видимо не запомнил. Святая Мария, что мне пришлось вытерпеть за все это время! Генерал приставал ко мне постоянно, еще немного, и он бы меня приголубил в своем кабинете, вряд ли я смогла бы противиться сильному мужчине, да еще барину.
– Мимо вас равнодушно не пройдет ни один мужчина, поверьте мне. Вы всегда очаровательны и соблазнительны, даже в крестьянском сарафане или в наряде монашки. Один только ваш чародейственный взгляд растапливает самый толстый лед мужской неприступности…
Буковская польщенно улыбнулась.
– Ах, сударь. Какие комплименты, право, какие реверансы… Я сию минуту растаю от них.
Наперсник Диктатора улыбнулся ей в ответ.
– Помилуйте, но это правда, Анастасия. Оттого Союз и поручает вам самых несговорчивых господ. А за сложность поручения мы хорошо доплачиваем. Причем всегда. И вы это, сударыня, прекрасно знаете…
Буковская кивнула.
– …Диктатор вами весьма доволен, Анастасия.
– Мерси.
Она протянула ему коробку.
– Тяжеленькая, – констатировал он. – И как вы ее несли, Анастасия, ведь вы такая хрупкая и воздушная?
– Своя ноша не тянет. Так вы, русские, говорите?
– Так…
Буковская развязала алую ленту, скреплявшую коробку, и сняла крышку. Там была шкатулка, пачки ассигнаций и какие-то бумаги. Заговорщики оглянулись по сторонам – вроде ничего подозрительного. Мужчина достал шкатулку и открыл – глаза его озарились восхищенным блеском.
– Вот они, те самые бриллианты, которые послужат нашей великой цели. Красивые, правда, Анастасия?
– Роскошные… Я бы, право, не отказалась от парочки таких камешков.
– Со временем вы их получите. Бумаги все взяли, сударыня?
– Да, все те, что были в тайнике.
– Спасибо, мадмуазель, вы неплохо справились с заданием.
Тайный цербер положил шкатулку на место.
– Закрывайте, сударыня.
Буковская накрыла коробку крышкой и завязала.
Собеседник протянул ей небольшой сверток.
– Это вам, Анастасия. Оговоренные деньги и пара изумительных золотых сережек. Так сказать, ваша награда за труд плюс за моральные мучения. Пожалуйте сегодня экстренно в Париж, там отсидитесь, а после вернетесь в Россию. Через месяц или полтора. А может быть, и раньше намеченного срока. Скоро, скоро наступит пора решающих сражений.
– Хорошо, господин Максимилиан. Я буду ждать дальнейших указаний.
– До скорой встречи, Анастасия! Вас ждет экипаж с нашими людьми.
– Свобода и процветание!
– Свобода и процветание!
…Смерть генерала вызвала много пересудов и толков в высшем свете Москвы и Петербурга, но в основном мнения сводились к одному: Боташев умер от сердечного приступа.
Давнишний друг братьев Боташевых и несостоявшийся их зять, капитан лейб-гвардии Московского полка Александр Голевский, узнал о смерти Василия поздно: того уже отпели и похоронили на кладбище Новодевичьего монастыря. Александр еще не успел отойти от переживаний по поводу трагической смерти младшего Боташева. С Михаилом он служил в одном полку, дрался бок о бок при Бородино. Их обоих тогда наградили орденом Анны 4 степени и золотой шпагой за храбрость. И вот теперь обоих братьев нет в живых…