Выбрать главу
Г олубые полотняные штаны пуговицами пристёгнуты к рубашке, волосы совсем белые и мягкие, как пух на утёнке; он был годом старше меня, но гораздо ниже ростом. As he told us the old tale his blue eyes would lighten and darken; his laugh was sudden and happy; he habitually pulled at a cowlick in the center of his forehead. Он стал рассказывать нам про Дракулу, и голубые глаза его то светлели, то темнели, вдруг он принимался хохотать во всё горло; на лоб ему падала прядь волос, и он всё время её теребил. When Dill reduced Dracula to dust, and Jem said the show sounded better than the book, I asked Dill where his father was: Когда Дилл разделался с Дракулой, Джим сказал -похоже, что кино поинтереснее книжки, а я спросила, где у Дилла отец. "You ain't said anything about him." -Ты про него ничего не говорил. "I haven't got one." - У меня отца нет. "Is he dead?" - Он умер? "No..." - Нет... "Then if he's not dead you've got one, haven't you?" - Как же так? Раз не умер, значит есть. Dill blushed and Jem told me to hush, a sure sign that Dill had been studied and found acceptable. Дилл покраснел, а Джим велел мне замолчать -верный знак, что он изучил Дилла и решил принять его в компанию. Thereafter the summer passed in routine contentment. После этого у нас на всё лето установился свой распорядок. Routine contentment was: improving our treehouse that rested between giant twin chinaberry trees in the back yard, fussing, running through our list of dramas based on the works of Oliver Optic, Victor Appleton, and Edgar Rice Burroughs. Распорядок был такой: мы перестраивали свой древесный домик - гнездо, устроенное в развилине огромного платана у нас на задворках; ссорились, разыгрывали в лицах подряд все сочинения Оливера Оптика, Виктора Эплтона и Эдгара Раиса Бэрроуза.
In this matter we were lucky to have Dill. Тут Дилл оказался для нас просто кладом. He played the character parts formerly thrust upon me - the ape in Tarzan, Mr. Crabtree in The Rover Boys, Mr. Damon in Tom Swift. Он играл все характерные роли, которые раньше приходилось играть мне: обезьяну в "Тарзане", мистера Крэбтри в "Братьях Роувер", мистера Деймона в "Томе Свифте". Thus we came to know Dill as a pocket Merlin, whose head teemed with eccentric plans, strange longings, and quaint fancies. Понемногу мы убедились: Дилл, почти как волшебник Мерлин, - великий мастер на самые неожиданные выдумки, невероятные затеи и престранные фантазии. But by the end of August our repertoire was vapid from countless reproductions, and it was then that Dill gave us the idea of making Boo Radley come out. К концу августа нам наскучило снова и снова разыгрывать одни и те же спектакли, и тут Дилл надумал выманить из дому Страшилу Рэдли. The Radley Place fascinated Dill. Дом Рэдли совсем околдовал Дилла.
In spite of our warnings and explanations it drew him as the moon draws water, but drew him no nearer than the light-pole on the corner, a safe distance from the Radley gate. Сколько мы его ни предостерегали, сколько ему ни толковали, этот дом притягивал его, как луна -море, но притягивал только до фонарного столба на углу, на безопасном расстоянии от ворот Рэдли.
There he would stand, his arm around the fat pole, staring and wondering. Тут Дилл застывал - обхватит рукой толстый столб, смотрит во все глаза и раздумывает.
The Radley Place jutted into a sharp curve beyond our house. Дом Рэдли стоял в том месте, где улица к югу от нас описывает крутую дугу.
Walking south, one faced its porch; the sidewalk turned and ran beside the lot. Если идти в ту сторону, кажется, вот-вот упрёшься в их крыльцо. Но тут тротуар поворачивает и огибает их участок.
The house was low, was once white with a deep front porch and green shutters, but had long ago darkened to the color of the slate-gray yard around it. Дом был низкий, когда-то выбелен извёсткой, с большой верандой и зелёными ставнями, но давным-давно уже облез и стал таким же грязно-серым, как и весь двор.
Rain-rotted shingles drooped over the eaves of the veranda; oak trees kept the sun away. Прогнившая дранка свисала с крыши веранды, густая листва дубов не пропускала солнечных лучей.
The remains of a picket drunkenly guarded the front yard - a "swept" yard that was never swept-where johnson grass and rabbit-tobacco grew in abundance. Поредевшие кольца забора, шатаясь, как пьяные, ограждали двор перед домом - "чистый" двор, который никогда не подметался и весь зарос сорной травой.
Inside the house lived a malevolent phantom. В этом доме обитал злой дух.
People said he existed, but Jem and I had never seen him. Так все говорили, но мы с Джимом никогда его не выдели.
People said he went out at night when the moon was down, and peeped in windows. Говорили, он выходит по ночам, когда нет луны, и заглядывает в чужие окна.
When people's azaleas froze in a cold snap, it was because he had breathed on them. Если вдруг похолодает и у кого-нибудь в саду помёрзнут азалии, значит, это он на них дохнул.