Прижавшись к холодной стене и ощупав ее, он понял, что это не просто яма. Вспомнил: именно здесь, на горе, видел руины замка — и решил, что попал в склеп или, может, в подземный ход. Стена уходила в темноту, и не чувствовалось, чтобы она вот тут и кончалась.
Только теперь, отдышавшись, он удивился тому, как удачно все получилось: падая с горы, не поломал ни рук, ни ног, и убежище подвернулось — лучше не придумаешь…
Сверху доносились громкие голоса. Пауль ругался матом по-русски, как последний пьянчуга. Майк что-то кричал. Сергей подвинулся к светлому пятну выхода, услышал:
— Я пошутил. Выходи, поехали.
Сергей засмеялся: нашел дурака! Хотя, если будут искать, это его убежище, конечно же, найдут. Но он все равно не выйдет, будет уходить в подземелье все глубже. Заблудится без света? Но лучше заблудиться, чем снова попасть в руки сволочам.
— Может, разбился? Спустись, посмотри, — сказал Майк.
Послышался шорох кустов и опять матерная ругань.
— Нет его. Где-то спрятался.
— А и черт с ним.
— Может собаку привезти да поискать?
— Никуда он не денется. Поднимайся.
Шорох листвы затих и скоро сверху донесся шум двигателя: машина уехала.
Было странно, что они так быстро отступились, не стали искать. Или в самом деле поехали за собакой? Если так, то надо скорей уходить отсюда.
Но он еще постоял в темноте, прислушиваясь. Вдруг это хитрость, и они ждут его неподалеку? Глухая тишина, какая бывает только в подземельях, закладывала уши. Доносился отдаленный глухой шорох леса. В глубине штольни ритмично что-то пощелкивало, должно быть, капала вода.
Скоро он продрог и стал пробираться к выходу, вспоминая то, что видел, когда они ехали сюда. Руины замка висели над крутым склоном, заросшим мелколесьем. Внизу была дорога. Не автобан, но довольно оживленная. Значит, если выбраться на эту дорогу, то можно попроситься на какую-нибудь попутку.
Чтобы не заплутать, Сергей полез по склону вверх, к замку. Только оттуда, сверху, он мог сориентироваться. На лесную дорогу не выходил: нехватало еще напороться на «Мерседес» Майка.
Не меньше часа он, не останавливаясь, карабкался по неровному склону. Буковый лес был чистый, почти без подлеска, и ему то и дело приходилось обходить стороной совсем уж прозрачные участки. Сел на землю лишь когда увидел меж деревьев серый монолит стены, выложенной из громадных валунов.
Зрительная память, на которую он никогда не жаловался, не подвела и на этот раз. Внизу, под обрывом, действительно была довольно оживленная дорога. И что его особенно обрадовало: прямо под горой, на обочине, стоял старенький «Фольксваген», и молодые парень и девушка сидели неподалеку на траве, закусывали. Видно было, что они не спешили, и Сергей надеялся спуститься с горы до того, как они уедут.
Парочка уже целовалась, не обращая внимания на проходившие мимо машины, когда Сергей, нарочито прихрамывая, подошел к ним и кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание. Думал, испугает, и они, обозленные, не пожелают взять его с собой. Но ни парень, ни девушка не смутились. Оторвавшись друг от друга, посмотрели на него спокойно, даже обрадованно. Впрочем, парнем и девушкой он бы их не назвал: обоим было лет по тридцать. Сергей рассудил так: они не муж и жена, а просто знакомые, которые чуть не согрешили, поддавшись очарованию момента.
— Извините, сказал он, я не хотел вам мешать. Но вы видите? Он оттянул полы пиджака, показал свои брюки, помятые, испачканные в земле. Пошел глядеть замок и свалился с горы. Ногу повредил.
— Вас подвезти? догадался парень.
— Буду очень признателен.
— Садитесь в машину. Мы сейчас… А вам куда? запоздало спросил он.
— Вообще-то в Штутгарт.
— И мы в Штутгарт, садитесь.
Через несколько минут «Фольксваген» мчался по шоссе, и Сергей, отвалившись на заднем сиденье, с облегчением ощущал, как стекает с него нервное напряжение, которого он до этого даже не замечал. Временами шевелилось смутное беспокойство: что-то уж больно гладко все получалось. Но эйфория захлестывала, гасила тревогу. И успокаивал парень, сидевший за рулем и рассуждавший о каких-то отвлеченных проблемах.
— Человек уповает на всемогущество техники в наивной уверенности, что она избавит его от вечных угроз голода, холода, страха перед жизненными тяготами и опасностями. Человек отгородил себя от природы, создавшей и взрастившей его, баррикадами машин, механизмов, всяческих технологических устройств…
— Однако мы едем на машине, а не идем пешком, — сказала девушка. Тихо сказала, но явно с подначкой. Должно быть, они давно уж спорили на эту тему и теперь возобновили спор.
— Затмение умов! — горячо воскликнул шофер. — Всеобщий самообман. Высокая рентабельность современной промышленности, эксплуатирующей природные ресурсы, — это мираж. Подсчитано: каждая марка прибыли, получаемой химическими концернами, сопровождается ущербом только от загрязнения водных бассейнов на сумму свыше одной марки. Установлено, что способность человека к биологической адаптации никчемна. Мечта о превращении биосферы в техносферу — самообольщение. Люди — часть природы и всегда будут зависеть от нее. Это говорил еще великий Гёте. А что говорил Бэкон? Он говорил, что над природой нельзя властвовать, если ей не подчиняться. А Ламарк? Более полутора веков назад. Вот буквально: "Можно, пожалуй, сказать, что назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания"…
И опять Сергей подумал, что ему повезло. Парень и девушка явно имели отношение к партии Зеленых. А зеленые, как он считал, — самые доброжелательные люди в Германии.
— Куда вас доставить? — спросил парень, когда впереди, в распадке, замелькали красные крыши окраин Штутгарта.
— Куда хотите. Я доберусь.
— В таком виде? Вы уж говорите, мы довезем.
Сергей глянул на часы: было без четверти шесть. До встречи с Кондратьевым времени почти не оставалось.
— Если можно… к телебашне.
Оглянувшись, парень удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал.
Машин возле телебашни было много: должно быть, после дождя город выглядел сверху особенно красиво.
"Фольксваген" остановился, не доезжая до башни метров триста, высадил Сергея и тут же, развернувшись, уехал. Кондратьева нигде не было видно. Чтобы не шокировать людей своим помятым видом, Сергей отошел к опушке леса и остановился там, всматриваясь в праздно гуляющих прохожих.
Было уже двадцать минут седьмого по московскому времени, а Кондратьев все не появлялся. Тогда Сергей решился пройтись, показаться. И он вышел на асфальтовую дорожку, неторопливо направился к телебашне. На него оглядывались, осуждающе морщились. А он, напряженный донельзя, все шел, посматривая по сторонам, вглядываясь в лица. И вдруг увидел то, чего никак не ожидал: на забитую машинами стоянку решительно втиснулся черный «Мерседес» и из него вылезли Майк и Пауль.
Нет, это не было случайностью, поскольку они сразу увидели Сергея и так же неторопливо пошли по дорожке в его сторону. Надо было срочно что-то предпринимать, как-то предупредить Кондратьева об опасности. И он вспомнил договоренность, отшагнул за край дорожки, сломил с ближнего куста несколько веток, принялся обмахиваться ими. Промелькнули перед глазами возмущенные лица пожилой пары: обламывать кусты не полагается. И тут же возникло перед ним знакомое лицо гамбургского игрока.
— Я знал, что найду вас здесь, — обрадованно заговорил парень, загораживая ему дорогу.
Сергей округлил глаза: дескать, мотай отсюда. Попытался обойти игрока, сделать вид, что не знает его, но тот не отставал.
— Богатые здесь копилки, я проверял…