Начать хотя бы с того, что его и старейшину Айо попытались усадить на скамью обвиняемых. Ганн тогда невозмутимо проигнорировал это требование и опустился на место, к которому уже успел привыкнуть — в первом ряду со стороны приглашённых участников заседания совета. Туда, где обычно сидели старейшины семей и прочие важные гости. Айо последовал за ним, чем вызвал лёгкое негодование среди патриархов. Очевидно, тем, кто хотел их в чём-то обвинить, не понравилась такое демонстративное пренебрежение их авторитетом. После же началось то, к чему мужчина был внутренне готов, но в тайне надеялся избежать. А именно, как метко подметил Эдван совсем недавно, попытки одной толстой обезьяны играть в царя горы на охваченном огнём дереве.
Вначале доложили о том, что разведка заметила тварей неподалёку от города и около получаса разглагольствовали о грозящей опасности, нагнетая обстановку, чтобы главы мелких кланов прониклись страхом, а заодно и уважением к главе города, который так предусмотрительно усилил охрану внешней стены совсем недавно. Затем обсудили похищение одарённой из семьи Морето, мятежную чернь, а заодно и проехались по клану Морето и леди Джине, которые зачем-то напали на благородную семью Джоу. Глава города долго разглагольствовал над тем, что не может быть доверия к тем, кто в такое неспокойное время нападает на своих же братьев, после чего клятвенно пообещал разобраться в произошедшем, поскольку за таким враждебным отношением могут скрываться недобрые замыслы. А после… после глава обратил своё внимание на владельцев контракта воды.
Обвинения посыпались, как из рога изобилия. После утренней выходки изгнанника с раздачей контрактов это было вполне ожидаемо. В чём клан Линн только не обвиняли, начиная тем, что их так называемые гости порочат честь благородных, врываясь и калеча ни в чём не повинных солдат, заканчивая участием в заговоре с целью захвата власти в Городе при помощи черни и четвёртого контракта.
— Уважаемый глава! — с трудом сдерживая негодование, перебил всех Агар Линн, — должен сказать, что произошедшее касается только старейшины Айо. Это он приютил изгнанника у себя, и именно он в ответе за всё случившееся. К остальным членам клана всё это не имеет никакого отношения!
— Как вы можете доказать своё утверждение, уважаемый заместитель? — Ли Джоу смерил старика холодным взглядом, — ваша семья вступила в сговор с чужаком, который, вероломно нарушив принятый вчера закон одарил недоступным нам контрактом не просто каких-то простолюдинов, а Лана Шу и его мерзкую шайку! Чем же это ещё может быть, если не изменой?! Как мы можем доверять словам тех, кто пытался при помощи черни посеять хаос в Городе, да ещё и в такой важный момент, когда угроза тварей сильна, как никогда раньше?! Мне мерзко от того, как вы своим предательством опорочили честь великого Основателя… — покачал головой толстяк, а патриархи семей поменьше согласно закивали. Те, кто ранее был лоялен клану Линн пребывали в глубочайшем потрясении от таких новостей, а глава этого самого клана смотрел на Ли Джоу с широко раскрытыми от ужаса глазами.
До сего момента старик искренне считал патриарха Джоу своим союзником и презирал распоясавшуюся чернь не меньше него. Он точно так же не одобрял присутствия чужака у себя в резиденции, точно так же желал прогнать его отсюда вместе с простолюдинами. Вот уже много лет он поддерживал главу соседней семьи и искренне надеялся, что все эти обвинения будут касаться только мятежного старейшины и излишне обнаглевшего после получения новой ступени Ганна. Что он поможет очистить его семью от этой заразы, но сейчас… сейчас он осознал, что толстяк намеренно вывернул всё так, чтобы под страшным ударом оказался весь клан Линн. С предательством не шутят… это, пожалуй, было даже страшнее кражи чужого контракта… а всё из-за того, что эти двое так неосмотрительно пригрели у себя проклятых изгнанников…
— Уважаемый заместитель, я жду ответа, — сурово проговорил глава города, повернувшись к старику, который отвернулся от него и сейчас молча смотрел куда-то в пустоту, не реагируя на слова мужчины.
— Агар? — обеспокоенно позвал глава клана Морето. Взгляды всех присутствующих сосредоточились на старике, который, казалось, попросту их не замечал. Патриарх был похож на призрака, настолько побледнело его лицо.
— Айо… Ганн… — дрожащим голосом произнёс он в образовавшейся тишине, — как… как вы могли… — закончил он уже шёпотом, сползая по спинке стула вниз.
— Агар! — крикнул его сосед, поддерживая внезапно ослабшего старика, — не стойте столбом, идиоты! — заорал мужчина на охранников, — живо доставьте его к лекарю!