— Хорошо, можете не говорить. Только ведь все равно мы узнаем.
— Ну, узнаете, так узнаете. Только не от меня. Хорошо?
— Хорошо.
Сверху раздался шум, как будто этажом выше что-то сверлили, или резали болгаркой. С потолка даже посыпалась известка.
— Это что такое? — Недовольно спросила Ольга, отряхивая волосы.
— Да тут на третьем этаже ремонт идет, — пояснил Юрий.
— Сдуреть можно! А как же больные? Им же многим покой нужен.
— Дождешься тут покоя, — Скривился Шиловский. — Это они еще на обед уходили. А так с утра пилили и сверлили.
— Да вот так, по-русски. Два в одном: и больница и стройка.
Сверху за дело принялись основательно, уже даже говорить стало проблематично.
— Ладно, — Ольга поднялась. — До свидания, Шиловский. Я надеюсь, что к следующей нашей встрече вы передумаете и все расскажете нам как есть.
Тот криво улыбнулся, потом попросил:
— Одна только у меня есть просьба, граждане начальники. Не говорите пока Ларке, что я под следствием. Ей сказали, что я просто попал в аварию. Не хочу я до времени ее огорчать. У ней, похоже, второй мой ребенок под сердцем.
— Хорошо, — пообещала Ольга.
Они вышли из палаты, и Ольга сразу остановила идущего по коридору врача:
— Игорь Николаевич, извините, еще пару вопросов можно? Так вы говорили, что Шиловский не сможет сбежать? Стоит у его палаты ставить охрану?
Доктор отрицательно покачал головой:
— Нет, это исключено. У него компрессионный перелом позвоночника.
Астафьев был настроен совсем не так, как доктор:
— Удивительно тогда, как после аварии он с этим переломом позвоночника коршуном кинулся к багажнику. Еле тогда его скрутили.
Доктор кивнул головой:
— Так бывает. Я знал одного вертолетчика, он после аварии трое суток ухаживал за своими товарищами, разводил костер, ходил. А потом оказалось, что у него такой же вот перелом.
Беседуя, они все дальше и дальше уходят от палаты Шиловского.
— А он не сбежит так вот, сгоряча? — Снова поинтересовалась Ольга.
Доктор засмеялся:
— С нашим-то гипсом? Исключено. С ним и Шварценнеггер два шага не сделает.
— А как там Коник, то есть этот, Полев? — Спросил Юрий.
— В очень тяжелом состоянии! Он в реанимации, и за то, что он выживет, я не ручаюсь. ЧМТ с обширной внутренней гематомой. Такие выживают один из трех.
В это время мимо них торопливо прошла с сумками и сетками Лара — жена Шиловского. Юрий опять отметил, насколько это красивая и эффектная женщина.
— Плохо, — вздохнул он. — Коник нам нужен живым.
В это время за их спинами раздался дикий женский крик. Переглянувшись, Ольга и Астафьев побежали туда. В открытой двери палаты была видна спина Лары, она стояла, закрывая лицо руками. За ней была видна кровать с Шиловским, на лице того лежала подушка, ее простреленная середина окровавлена…
Глава 22
В кабинете Колодникова собрались все, кто был причастен к делу «Горынычей»: Астафьев, Зудов, Мазуров, Шаврин, Фортуна.
— Ну как вы никого там не видели, и ничего не слышали?! — Колодников просто выходил из себя. — Я вот этого не могу понять! Сколько прошло времени между тем, как вы покинули палату и до того, как туда вошла Лариса Шиловская?
Астафьев отмахнулся. Он до сих пор был в каком-то шоке.
— Мы уж считали с Ольгой. Максимум пять минут.
— Мимо вас в это время ходили люди?
— Масса! Больные, доктора, посетители, строители какие-то. В касках, в комбинезонах.
— А выстрела вы как не услышали?
— Какой там выстрел! Там ремонт идет на третьем этаже, шум такой стоит, что там взрыва то не услышишь, не то что выстрела! К тому же он стрелял в подушку. Но мы никого не видели, чтобы он был похож на убийцу, бандита, хоть на кого-то из этих бандитов.
Колодников с досадой затушил сигарету и тут же достал следующую.
— И что нам теперь делать? Ваза накрылся сразу, Шило убили, Коник крякнул сегодня. Все! Концы отрублены. Где четвертый убийца, где пистолет? Глухарь в полном своем соку! Хоть иди и сам токуй на зорьке.
Мазуров был с этим не согласен:
— Постой, Андрей, не спеши рубить канаты. Если не удается взять дело с наскока, то надо начинать все с начала. Доставай дело, будем идти от начала до конца. Да мне его дай, я сам смотреть бумаги буду.
Он начинает листать дело, вчитываться в документы, а по ходу спрашивая: — Что мы знаем о внешнем виде этого нашего четвертого парня?
Колодников начал пояснять:
— Маленького роста. Это заявляли все, кто попал под раздачу «горынычей».
— Так, эти трое все были высокие. Теперь как мы вышли на Вазу и Коника?
— Через машину вышли на Вазу, а через него на Коника, — рассказывал Андрей. — Потом пробили по телефонам Шило.
Тут возмутился Зудов.
— Пробили!? Чего ты гонишь-то, Андрей? Мобильники нам как раз ничего не дали. Они все были на подставных пацанов. Если бы мы с Юркой не подсуетились и не сломали Конику мобильник, хрен бы мы вообще узнали про Шиловского.
Мазуров собирался перевернуть страницу, но тут его явно что-то привлекло.
— Стойте! А это что за адресок такой: "Малышев Игорь Макарович, Раскова 69, квартира 45"?
Юрий отмахнулся.
— А это? Это один из парней, на имя которого был записан второй телефонный номер. Но это тоже подстава, я сам у него проверял трубу, у него совершенно другой номер, и он тут ни при чем.
Но Мазуров настаивал на своем:
— А где ты его проверял? У него дома?
— Да нет, домой я не заходил, мне еще у подъезда бабушки сказали, что он в школу пошел. Он там и был, там у них какие-то курсы по подготовке к ЕГЭ были. Там я его и выловил. А что такое?
Все уже по выражению лица старого сыщика поняли, что тот что-то нашел.
— Ясно. А знаешь, что это за адресок? — Мазуров ткнул пальцем в эту бумагу. — Ты там рядом был, меня оттуда на машине забирал. Это квартира Воли Касатоновой. И этот Игорь Малышев — ее внук. Сын Надьки, старшей дочери Воли и известнейшего в наших кругах уголовника по кличке Тузовый.
Колодников спросил:
— Может, просто совпадение?
Но Мазуров был настроен категорично:
— Там где Воля и ее родственники, таких совпадений не бывает.
Астафьев был совершенно ошеломлен:
— Но я сам держал в руках его телефон, там совершенно другой оператор, другой номер.
— А второго телефона у него не было? — Спросил Зудов.
— Нет. На нем были одни шорты, майка и мобильник на шее. Но мобильник крутой, это да. Да, ключи еще от квартиры висели на цепочке на шортах.
— Марку телефона не помнишь? — Снова спросил Зудов.
— Да что к этому мобильнику прикопался? — Возмутился Колодников, но Зудов отмахнулся от начальника:
— Да подожди ты! Так какая марка телефона?
— Нет, не помню я… Помню только. Что дорогой, большой такой, широкий. Постой… Ты хочешь сказать?…
Зудов кивнул головой.
— Запросто. Есть сейчас телефоны на две симкарты.
Астафьев словно отключился. Он снова вспомнил тот разговор с Игорем, потом перекресток на вечерней улице, когда они ехали за машиной бандитов. Он тогда повернул голову, были девушки, и где рядом там мелькнула невысокая фигура подростка разговаривающего по мобильнику. А еще детский голос за спиной в палате Шиловского: "Ой, извините".
— Мне кажется, надо его навестить, — сказал Юрий, очнувшись. — Спросить, насчет последних моделей телефонов. И вообще. Не был ли он сегодня в больнице.
Через полчаса все те же: Зудов, Колодников, Мазуров, Астафьев, Фортуна, Шаврин, все они поднимались по лестнице в подъезде ведущей в квартиру Воли.
— Если он не дурак, то от пистолета уже избавился, — на ходу предположил Колодников.
Мазуров с ним не согласился:
— А я думаю — нет.
— Почему?
— А потому, что он еще пацан. А для них оружие — это еще святое, они еще не наигрались в войнушку.