— Вы из особого отдела по расследованию убийств. Я видела вас по телевизору.
— Точно, — ответил Кайл, явно польщенный.
Паркер ожидал, что Эбби Лоуэлл скажет: «Слава богу, что вы приехали». Но она вместо этого вдруг спросила:
— А почему вы здесь?
— Простите, не понял вашего вопроса.
— Да ладно вам, детектив. Я прекрасно знаю, что за клиентура была у моего отца. Эти люди для вас интереса не представляют. Как вы полагаете, что здесь произошло?
— Убили человека. А мы как раз занимаемся расследованием убийств. Вы-то сами что по этому поводу думаете?
Эбби Лоуэлл обвела взглядом разгромленный офис.
— Я не знаю, — сказала она. — Может, это сделал какой-то недовольный клиент? Или кому-то понадобился документ, а отец не хотел его отдавать?
И тут она заметила сейф. Дверца его была открыта.
— Он держал там деньги.
— Ты проверил сейф, Паркер? — спросил Кайл.
Паркер повернулся к Чевалски:
— Джимми, ты осмотрел содержимое сейфа, когда прибыл на место?
— Конечно, детектив Паркер, — ответил тот подчеркнуто официальным тоном. На Кайла он даже не взглянул. — Когда мы с напарником прибыли сюда в девятнадцать ноль-ноль, мы оцепили место происшествия и позвонили в районный уголовный отдел. Осматривая помещение, мой напарник заметил, что сейф открыт. В нем находились только документы.
— А наличности там не было? — спросил Паркер.
— Нет, сэр. Денег мы там не видели.
— Но там были деньги, — настаивала Эбби Лоуэлл. — У него всегда там лежало не меньше пяти тысяч долларов.
— У вашего отца были разногласия с кем-то из клиентов? — спросил Кайл.
— Он не обсуждал со мной своих клиентов, детектив Кайл. Даже у таких подлых адвокатишек, как тут некоторые называли моего отца, есть некие этические нормы.
— Я в этом ничуть не сомневаюсь, мисс Лоуэлл. Но нам необходимо изучить досье его клиентов, — сказал Кайл.
— Ах да. Только сначала надо переписать Конституцию, — ответила Эбби Лоуэлл. — Это конфиденциальная информация.
— Ну, тогда хотя бы список его клиентов.
— Я учусь на юриста и кое-что соображаю. Пока судья не скажет, что я обязана предоставить вам этот список, никакой конфиденциальной информации из офиса отца вы не получите.
Лицо Кайла над белоснежным воротничком залила краска.
— Вы хотите, чтобы мы раскрыли убийство вашего отца, мисс Лоуэлл?
— Конечно, хочу, — резко ответила она. — Но все нужно делать по правилам.
— Вам не придется поступаться вашими убеждениями, мисс Лоуэлл, — вмешался Паркер. — Нам совершенно не обязательно изучать досье, составленные вашим отцом. Информацию о криминальной деятельности его клиентов мы можем получить в любую минуту. Когда вы разговаривали с Ленни в последний раз?
— В полседьмого. Мы собирались встретиться и поужинать в ресторане «Цикада». Я пришла туда чуть пораньше, выпила коктейль и позвонила ему по мобильному. Он сказал, что задержится. — Она смахнула набежавшую слезу. — Сказал, что вызвал курьера, который заберет у него конверт.
— Он не сказал, что в конверте?
— Нет.
— Вы не знаете, какой курьерской службой он пользовался?
— Да любой, лишь бы побыстрее и подешевле.
— Вы не знаете, приехал ли к нему курьер?
— Нет. Когда я говорила с отцом в последний раз, он все еще его ждал.
Паркер, нахмурившись, посмотрел на сейф. Посыльные, доставляющие почту на велосипедах, зарабатывают сущие гроши. Любой из них мог позариться на деньги.
— А кто позвонил в полицию? — спросил он, снова обернувшись к Чевалски.
— Звонок был, как всегда, анонимным.
— А какие-то офисы в этот час здесь работают?
— Нет, в такое время уже все закрыто. Тут рядом заправка, а чуть дальше по улице, на другой стороне, офис, где оплачивают освобождение под залог.
Паркер повернулся к Эбби Лоуэлл:
— А кто вам сообщил о смерти вашего отца, мисс Лоуэлл?
Она посмотрела на него так, как будто он пытался ее на чем-то подловить.
— Кто-то из полиции.
Чевалски красноречиво поднял руки вверх, давая понять, что это не он. Его напарник тоже отрицательно покачал головой.
— Кто-то позвонил вам. На мобильный, — уточнил Паркер.
— Да. А что вас так удивляет?
— И что вам сказали?
— Что моего отца убили. Меня попросили прийти в его офис.
— Можно мне посмотреть на ваш телефон?
— Я не понимаю, — сказала она, вынимая телефон из кармана плаща.
— Дело в том, что никто из Полицейского управления Лос-Анджелеса не стал бы вам говорить подобные вещи по телефону, — сказал Паркер.