– Я знаю, что здесь произошло!
Внешник сильно возбуждён. Глаза лихорадочно блестят. Улыбка расплылась до ушей. Кислота растворилась, будто её и не было.
– Тест, знаете, тестом, а ведь я тоже не промах, товарищ следователь!
– Так что же произошло?
– Прелюбодеяние, – говорит он и подмигивает. – Ох-хо… Куприян-Куприян, ты всё-таки молодец…
– Прелюбодеяние?
– Точно так, точно так… Смотрите… Мы с вами понимаем, что князя пришили свои же, потому что больше некому. При этом князь подозревал об этом, дрожал от страха, но защиты у нас не просил, ага? Помните, я говорил, что он покушения ждал?.. Хе-хе… Так вот: он не покушения ждал, он к смерти готовился. Неминуемой, так сказать! Потому что совершил грех! Они же свихнутые все там со своей Великой Водой, с догмами их.
– Грех… Допустим. Но почему именно… прелюбодеяние?
Куприян улыбается, наклоняется вперёд и шепчет:
– Юбки.
– Юбки?
– Точно так. Что там малец говорил… Они же перед Алговой побывали в горах, в этом самом отвислом княжестве. Вот там какая-нибудь красоточка Сабина и окрутила. Я много чего слышал про нашего товарища, по, гм, не совсем официальным каналам. Доложу я вам, бабником он был жутким. Но что дозволено вельможе, не дозволено правителю. Хе-хе…
– Тогда каким образом?.. Впрочем, ладно, – Дид осекается и добавляет нарочито вежливым тоном: – Спасибо за предположение. Я обязательно учту его в ходе расследования.
Куприян разочарован. Он хочет что-то сказать, но удерживается. Фыркает, поджимает губы.
– Теперь скажите, что ещё вы слышали, по неофициальным каналам?
– Да, честно сказать, не особо много… Они же тоже не дураки. Подставляться так. Намёки, шуточки, да и всё. Я так понял, что он с размахом был товарищ. Перцу давал. Рубил с плеча. И народ его за это любил. А верхи побаивались, сорвиголовой обзывали, дескать, с таким подходом далеко не уедет… Ну, вот он и не уехал.
Дид вытаскивает из разбитого терминала плату памяти, вертит в руках. Стандартная, без защиты. Прочитает и обычный планшет.
История запросов: расслабляющая музыка, музыка, регулятор освещения, отметка о начале вспышки, снова музыка… Похоже и убивали князя под аккомпанемент… Предположим на минуту, что он действительно знал и готовился к своей смерти. Стал бы он слушать расслабляющую музыку?.. Очень трудно представить.
– Ладно, пора дальше – говорит Дид.
Они проходят по номерам, которые занимали другие чалмаши. В гостиной одного из них – доска с недоигранной партией в шашки, полная окурков пепельница («Видали? Им и курить разрешили! Молодёжь нашу совращать!» – комментирует Куприян) и журнал «Ботва», открытый на странице с анекдотами. Пока Дид осматривает комнату, внешник глотает анекдоты один за другим и похохатывает. Он порывается прочитать самый смешной из них вслух, но не решается.
– Они знают наш язык?
– Плешивый что-то пытался изображать… Остальные – ноль без палочки.
– Гм… Как же тогда? – следователь показывает на журнал.
– Да тут и знать ничего не надо. Одни картинки – умора! Вон, сидят носатые, голосуют… Ха-ха…
В спальне второго номера, на комоде – набор товаров из автоматического магазина: шампунь, тапочки, макароны, какие-то таблетки. Валяется мятый бумажный чек. Дид видит такой в первый раз в жизни. Видимо, такой выдаётся покупателю, который не зарегистрирован в сети.
Третий номер вовсе не тронут.
Они курили, играли в шашки, ходили в магазин, а он слушал музыку… А потом они его убили…
И откуда столько крови на всех этих тряпках? На крышке? Убийца, не вытерев руки, сразу кинулся к сундуку? Торопился? Возможно… Но если убийцы – рынды, то это как-то не вяжется. У них было столько времени. Вон, орешки даже ели.
И портрет… Кого им ударили? Князя? Ещё в коридоре?.. А это «отливание в сундук»? Неужели они не разобрались, как пользоваться туалетом? Магазин освоили, а туалет – нет?
Много вопросов, мало ответов.
– Салют, Цветик! – произносит следователь в переговорное устройство.
– Салют, Дид! Заходи, – доносится в ответ.
Башня наблюдателей высится поодаль от главных платформ, на самом краю ущелья. Там, внизу, в тёмной бездне, где журчит невидимый ручей, лежат под коркой грязного снега останки «ежа». Дид смотрит на него, пока идёт по мостику. Бормочет: «Ржавеешь, старик? И я ржавею…».
У «ежей» тут перевалочный пункт. Из башни то тут, то там на разной высоте торчат короткие толстые штыри, «ежи» цепляются за них и висят вниз головой, как летучие мыши. Заряжаются, обмениваются данными, стрекочут. Вокруг многих вьются стайки ремонтных ботов. Летят снопы искр.
Вверху, над штырями, этакая огромная беззубая улыбка из стеклянных стен. Там работают наблюдатели. Их всего не больше десятка, но у каждого целые апартаменты из нескольких комнат. И они могут их обставлять по своему вкусу. Считается, что это компенсация за нудную, тяжёлую, но очень нужную для Прогресс-программы работу.