К взлетевшим бровям присоединился распахнутый рот.
Вот так штука! Волшебница?
— Хватит таращиться, — Лавиния даже чуть-чуть покраснела. Гнев в ее тоне вернул меня на землю. — Давай найдем оборотня и закончим это задание как можно скорей.
— Чего? — сегодня я был чемпионом по тугодумству. — Какое задание?
— Ты ведьмак? — раздраженно фыркнула синеглазая златовласка.
— Ну?
— Орка гну! Ты получал задание по уничтожению оборотня?
— Да. Но…
— Боги Вечного леса, как с тобой трудно. На пальцах объяснить, что ли?
Теперь очарование прекрасной эльфийки схлынуло. Сердце трепыхнулось, кровь побежала быстрей. Уже и я стал заводиться.
— Что за тон, миледи?
— Ты его вполне заслужил, — высокомерно отшила Лавиния.
Я уже собрался едко ответить, но сдержался. Все-таки, женщины на то и слабый пол, чтобы им было позволено многое. А мужчина всегда должен себя вести достойно.
— Миледи де Сарио, — начал я холодно, — позвольте себе объясниться.
Секунду я терпел уничижительный взгляд синих глаз, затем Лавиния с деланой печалью вздохнула.
— Ну, а чего я еще ожидала? Ты ведь ведьмак и этим все сказано.
Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не взорваться. А девушка продолжала:
— Значит, парень, говорю доступно и в последний раз: маг-лектор Гравикус решил, что тебе нужна помощь в практике, что один ты не справишься. Понятно? И я — твое спасение. Осознал?
«Боги Холмов! — вновь закипел я. — Да кем она себя возомнила?!»
Сердце тяжело забухало, кровь бросилась мне в голову. Все очарование золотоволосой синеглазки исчезло. Теперь я видел лишь наглую и хамовитую особу. И все же, мысленно переведя дух, постарался говорить спокойно:
— Не мог мэтр Гравикус так решить. Это не по правилам. Мне вообще не нужна помощь!
В ответ девица, все с тем же оскорбительным выражением терпеливости, будто общалась с умственно отсталым, продемонстрировала грамоту-направление. Мне даже присматриваться не пришлось, чтобы понять: подпись мага-лектора и печать Академии — настоящие.
«Вот, значит, что мэтр Гравикус задумал! — я сжал кулаки. — Волшебницу мне подсунул! Да еще и эльфийку! Это подло даже для мага-лектора…»
В чем в чем, а в дьявольской хитрости мэтру Гравикусу не откажешь. Ведь даже малым детям известно, что ведьмаки и волшебники издревле терпеть не могут друг друга.
Первые всегда в полях, выслеживают нежить сутками, преследуют и в жару, и в холод, и не брезгуют использовать в бою благородную сталь.
Вторые изнежены комфортом башен, из которых не выходят годами. Читают книжечки, попивая из хрустальных бокалов цветочное вино и в свободное время считают ангелов на кончике иглы. А если колдуют, то в основном всякие бесполезности: фейерверк на праздник Урожая или просто ищут секрет вечной молодости.
И вот мэтр Гравикус решил столкнуть огонь и лед. Ведьмака и волшебницу, вечных соперников.
Кто кого?
«Кажется, — подумал я, все больше мрачнея, — проблем с такой напарницей не оберешься. И, что хуже всего, чем красивей волшебница, тем хуже для ведьмака. Это закон!»
В моем случае неприятности обещали быть просто фантастическими, ибо девушка просто сказочно красивая.
— Так мы идем, Роланд? — ядовито осведомилась Лавиния, пряча грамоту в заплечную суму. — Или ты передумал?
Так, хватит!
Пора брать ситуацию в свои мозолистые руки.
— Малышка, — я покровительственно улыбнулся, расправляя плечи. Благо, в их ширине недостатка не было. — Давай-ка ты здесь побудешь, лады? Ну, супчик какой организуешь, цветочки на скатерть, за лошадкой моей присмотришь. А я по-быстрому в катакомбы схожу и сам все устрою. Договорились?
— Сам все устроишь?
Ледяная синева в глазах Лавинии не сулила мне ничего хорошего. Но я парень толстокожий, меня таким не проймешь.
— Конечно, детка. Зачем тебе туда лезть, ножки по старым лестницам ломать да коготки тупить. Женское дело — красота.
Лавиния оглянулась, словно в раздумьях. Мой черный конь уже успел освоиться: фыркнул богатырски и, зажав в зубах пучок травы с васильками, строил глазки белоснежной кобылке-пони. Та важничала, но поглядывала на красующегося жеребца с интересом.
— Я пойду в подземелья, — проговорила Лавиния таким ледяным тоном, что показалось, будто сейчас на лице у меня осядет иней. — Хотя бы ради того, чтобы поставить одного самоуверенного наглеца на место. И не смей путаться у меня под ногами!