Лавиния молчала пораженно. Полевик, дальний родственник домовому, попытался прикинуться шлангом. Пришлось прикрикнуть:
— Выходи, кому говорю! Иначе достану магический посох. Запомни: два заклинания в воздух, третье — на поражение.
Полевик, сообразив, кто приехал по его душу, понуро вышел на дорогу.
Я улыбнулся:
— Давай-давай, выходи. Будем тут с тобой разъяснительную беседу вести…
* * *
Пока помогали крестьянам, Лавиния только головой качала. Послушно выполняла мои просьбы, даже подсобила мне кое-в-чем, но вид у нее был ошарашенный.
Впрочем, заметил я и еще кое-что. Эльфийка моих действий не осуждала и не спорила. Наоборот: училась и подмечала детали. И мне это понравилось чрезвычайно — лишний плюсик в прекрасный образ прекрасной женщины…
Впрочем, продолжалось это недолго. В рукаве златовласки нашлось кое-что особенное.
— Дальше куда? — безмятежно спросила она. — С навьями разберемся?
Вот с этими-то я бы предпочел подождать.
Мрачные духи смерти, беспощадные и опасные, они, по словам старосты, пугают крестьян больше всего. Да и не удивительно: если такая нечисть завелась неподалеку от села — пожинать плоды смерть будет регулярно.
— Не торопись, — сказал я покровительственно. — Во-первых, навьи требуют тщательной подготовки, а во-вторых, их еще выследить надо…
— Я уже выследила.
Я поперхнулся.
— Что? Как?
Лавиния обезоруживающе улыбнулась.
— У меня свои секреты.
— Но…
— Подожди, ведьмак. Ты мне очень наглядно продемонстрировал, как справляться с местной нечистью. Скажу честно — научилась я много чему. Но вот, тебе не кажется, что пора бы уже и мне тебя удивить.
— Уже удивила…
— Недостаточно, — таинственная улыбка осветила ее красивое личико.
— Э-м-м…
— Что-то раньше я в тебе не замечала неуверенности, — хитро уколола Лавиния. — Ну, идем или нет?
Я вскинулся оскорбленно:
— Идем, раз ты так уверена. Показывай, дочь Леса, на что способна.
Лавиния только скромно взмахнула ресницами, тронула поводья, и пони под ее рукой двинулся к противоположному краю поля.
Пару минут ехали в молчании, потом я подметил, что девушка явно движется по какому-то следу. Попробовал сам взглянуть, и ничего особенного не заметил. Обычная такая пыльная дорога у поля: полным-полно мельчайших росчерков от лапок мышей и сусликов, мелких птах и прочей живности.
«Может, — подумал я, — следы не на земле?»
Но сколько ни пытался — ничего не заметил. Даже разозлился!
— Может, — с деланым равнодушием спросил я, — ты мне покажешь след, по которому идешь?
Брови Лавинии чуть-чуть приподнялись, а уголки рта разочарованно опустились.
— Так ты все-таки заметил, что мы едем по следу? Ты действительно очень наблюдательный.
— Недостаточно, — признался я. — Самого следа не заметил.
Эльфийка расслабилась, заулыбалась. Сразу стала деловитой, как белочка: маленькая, хрупкая, но с харизмой.
— Навьями чаще всего становятся неупокоенные духи погибших, — проговорила она. — В окрестностях Великого Леса много бродит лихого народа. Есть такая категория людей, которые жаждут легкой наживы.
Об этом я знал. Нет красавиц ценнее на рынке невольников, нежели эльфийки. Платят за них по весу, но спрос стабильный. И оттого эльфы с охотниками за головами не особо церемонятся. Убивают на месте. И хорошо еще, если закопают. А то ведь могут и зверью оставить, а это почти гарантия испорченного посмертия.
— Мне трижды приходилось сталкиваться с навьями, — продолжала Лавиния. — Правда — тайно от семьи. Хоть и знали все, что есть во мне магический дар, родня не позволяла «маленькой» девочке заниматься подобными делами. Недостойно, говорили. К счастью, командир отряда следопытов и старый боевой маг замка Сарио меня любили. Оба знали мою мать, и знали…
Она на миг замолчала.
И вновь я подумал, что девушка слишком многое скрывает. Что произошло в ее детстве? Почему с родней у нее такие проблемы? Кто, в конце концов, ее родители?
— В общем, — продолжила златовласка, — несколько раз я помогала в поиске духов смерти. И должна сказать, — тут эльфийка горделиво подбоченилась, вызвав у меня улыбку, — я отнюдь не была обузой… Что? Почему ты улыбаешься?
Я помотал головой:
— Да так…
— Говори!
— Да просто улыбаюсь. Нравится мне твой голос, умиротворение, знаешь ли, наступает.
— Ведьмак! — в голосе Лавинии прорезалось раздражение. — Если ты мне сейчас не ответишь, что вызвало столь наглую ухмылку на твоем лице, я за себя не ручаюсь!