Пока эксперт делала свое дело, Дмитрий обрисовал ситуацию, передал опросы, рапорта.
— Мария, мне здесь делать нечего, поеду справки печатать.
До отдела не доехал.
— Дмитрий, с кражей закончил? — Звонил уже Смирнов. Красавец — не начинал с истерично-требовательного «Ты где?»
— Ножевое заявляют, сгоняй, посмотри. Здесь не далеко, адрес проспект Кирова 80, квартира 9.
Подруливая к старой двухэтажке, Кабанов уже представлял себе картину. Квартира коммунальная или соседи более чем дружат семьями. Гужбанили с вечера, стакан не поделили или еще в каких культурных вопросах не сошлись, слово за словом, ножом по столу… Бытовуха.
У подъезда «скорая», водитель равнодушно дымит в окно.
— Давно приехали?
— Минут пять.
С папкой наперевес Дмитрий пошел на адрес. На первом этаже светятся два окна, внизу поблескивают осколки. В подъезде пахнет кошками, опер подсветил телефоном — крови на площадке вроде нет. На звонок открыла фельдшер. В коридоре ступить некуда. С плачем и визгами бегают две тетки лет по 30, в углу сухонькая старушка памятником в грязной сорочке, в центре на одеяле хрипит жилистый мужик. Пачкая колени кровью, врач пытается убрать татуированные руки с живота.
— Тихо, тихо, родной. — Врач, сразу видно дядька опытный, посмотрел на рану, нахмурился.
— Лена, дай два кубика промедола и позови водителя.
С другого конца коридора на свет выскочил белобрысый парень лет 25, мятая майка болтается на широких плечах, темные джинсы, шлепанцы. Увидев полицейского, закричал:
— Серегу зарезали!
— Тихо, тихо, родной. — Повторил за доктором Дмитрий. — Ты кто такой?
Какой там тихо! Женские визги со всех углов, раненый стонет, белобрысый орет, и среди этой какафонии ноль полезной информации.
Пока белобрысый прыгал возле Сереги, Кабанов мельком осмотрел кухню, санузел, заглянул в одну из комнат. Вернулся, бросил папку на полку возле двери.
— Слышь, Сергей! Кто резал?
— Не знаю. На улице.
Все — дело раскрыто. Бригада «скорой» потащила одеяло с несчастным Сергеем к машине. Бестолково пытаясь помочь, тетки протиснулись следом из подъезда. Кабанов придержал белобрысого.
— Как зовут? Судимый?
— Ну, судимый! И чего, сразу на меня думаешь? — Белобрысый выпрямился, развернул плечи.
— Как зовут, спрашиваю? — Дмитрий склонил голову, заметил царапины на шее.
— Антоном зовут. — Сдулся белобрысый. — Живу здесь с женой и матерью. Серега — сосед.
— Ну, ты понял, сейчас со мной поедешь.
— Да не поеду я никуда, — снова взбрыкнул Серегин сосед.
— Я его не резал, он с улицы такой пришел.
— Потом разжал руки, всю ванную кровью залил, тебе пальцы обмазал, да еще за шею похватал. Версия, прямо скажем, гавно! Давай, обувайся! — Кабанов демонстративно передвинул кобуру на поясе.
— И шутить не надо, Антон. Понял?
Перебрав приоритеты, Дмитрий решил сначала доставить подозреваемого в отдел, потом искать орудие преступления.
В кабинете за плотно задернутыми шторами после некоторых прений Антон согласился чистосердечно признаться. В ответ Кабанов пообещал смягчить некоторые детали. На бумаге это выглядело так:
«Я, Селютин Антон Игоревич, 18.05.1989 г.р., ранее судимый по ст. 162 ч.2 УК РФ, после освобождения в 2010 году проживаю по месту регистрации пр. Кирова д. 80, кв. 9. В 2011 году женился. На данный момент мы с женой и матерью занимаем две из трех комнат в коммунальной квартире. В ноябре 2012 года в третью комнату въехали Сергей и Ольга Гниломедовы. Сергей также ранее судимый, но, также как и я, в настоящее время трудоустроен и криминалом не занимается. Отношения у нас сложились соседские, иногда вместе выпиваем. В пятницу моя жена уехала к родителям в деревню. В субботу вечером Сергей ушел на работу. Мы с его женой немного выпили на кухне. Пили пиво. Когда Сергей пришел с работы, мы с Ольгой продолжали выпивать. Сергей сходил за водкой, присоединился. К вечеру Сергей приревновал Ольгу ко мне. Они поругались, Сергей ушел. Через некоторое время он пришел, увидел нас на кухне и разбил окно. На всякий случай, я положил нож в карман. Сергей зашел в квартиру и позвал меня покурить в ванную комнату. Там он стал меня душить, поэтому мне ничего не оставалось делать, как ударить его ножом в живот. После этого я вызвал скорую помощь, куда дел нож не помню».
— Да, незамысловатая история. Дальше знаешь, что писать — чистосердечно раскаиваюсь и так далее. Сейчас ноготки сострижем и перекурим, лады?
После всех необходимых процедур Кабанов приковал раскаявшегося Антона к батарее в коридоре («нет, нет, — причитал Леваньков, — я в камеру никого не посажу без разрешения Зайсунцева!»), сам прилег на часок в кабинете. Дежурство заканчивалось, но предстояло еще отчитаться у начальника.