— Настоящий мужчина сам ищет опасности! – немного рисуясь, сказал Хаким. Он стоял перед открытым капотом и вытирал руки тряпкой.
Собственно, на такой ответ Кабанов и рассчитывал.
— Тогда у нас впереди еще много находок. Если ты не против конечно.
— До твоего появления как саксаул по пустыне стелился, сейчас орлом в синем небе летаю.
— Ты прям Турсун–заде непризнанный.
— Мне больше Саади нравится. – выдал таджик. – Много в своей жизни старик испытал. «Кто доброе сеет – добро его плод, кто злое посеет – злодейство пожнет».
Дмитрий открыл рот, Хаким и Катя засмеялись.
— Ох, не простой ты таджик! – Кабанов погрозил пальцем. – Не шпион часом? Хотя это было бы кстати – помог бы на нелегальное положение перейти.
— Ха! С этим я тебе и так помогу, нелегалом больше, нелегалом меньше.
— Тогда сначала с Катей определиться помоги. Надо к ней на квартиру сгонять за документами, а потом на автовокзал.
— Поехали, чего стоять. – Хаким захлопнул капот и снова рисанулся: — Способность, доблесть – все ничто, пока мы не приложим труд.
На автовокзале Кабанов продолжал инструктировать Катю:
— Сейчас отсюда позвони маме со своего телефона. Скажи, тебя на месяц отправляют в командировку в Самару, например.
— Какая командировка у продавцов, Дима?
— Открывается новый магазин, не хватает квалифицированных кадров. Ты ведь квалифицированная девушка? – Кабанов шутливо толкнул подругу плечом.
— Осторожней, Дима! – Катя держала в руке бутылку «Нарзана».
— Квалифицированная как продавец или как девушка? – улыбнулась Катька.
— Не отвлекайся. Наври, что хочешь, но мама не должна тебя в розыск подать – это раз, если у мамы спросят, где ты, она ответит в Самаре, то есть введет в заблуждение – это два.
— Это ты сейчас Фандорина изображаешь?
— Ты еще скажи, счет «раз, два, три» Акунин придумал! – парировал Дмитрий Петрович.
— Как маму успокоишь, аккумулятор из телефона вынешь и телефоном временно пользоваться не будешь. Сим–картой своей тоже. Лучше перестраховаться. Попользуешься пока этим. – Кабанов достал из кармана Нокию 1100 — Раритет!
— А получше ничего не было? Купил бы в салоне самый дешевый, а в этом мало ли какой наркоман кашлял!
— Кать, я на рынке за тысячу два таких купил вместе с симками! А бактерии все давно на солнце изжарились. Бери, сейчас не до гламура.
— Ладно. – двумя пальцами девушка взяла пошарпанный раритет, сунула в карман сумки с ноутбуком.
— Телефон только для связи со мной и службой 911.
— Ты сам звони почаще, а то я со скуки с ума сойду.
Парочка сидела на скамейке напротив площадки рейсовых автобусов, следующих до Энгельса. Потихоньку к площадке стали подтягиваться другие пассажиры.
— Чего мы на самом солнцепеке? – Катя отхлебнула минералки. – Сидели бы в зале ожидания.
— Там прохладно и пирожки, там транспортные полисмены выполняют свои обязанности, у них может ориентировка на меня быть. – объяснил Дмитрий.
— А здесь ты неприметный совсем в своей черной брезентовой куртке. – заметила Катя.
— Место, где мы сидим, видеокамеры не захватывают, к тому же двухчасовой уже на подходе.
Подъехала «Скания», с шипением раздвинулись двери.
— Пора. – Кабанов поднялся. – Давай прощаться.
Катя встала, в глазах заблестела синева.
— Тихо, тихо, — Дмитрий промокнул губами слезинку, сползавшую по щеке, и обнял девушку, прошептал в ухо. – Все будет хорошо.
— Ты не спеши. – так же шепотом отозвалась Катя. – Делай все как надо, я буду ждать.
— Вставай, Хаким–заде, – Кабанов упал на сиденье, поморщился – в крестец вдавился пистолет. – Нас ждут великие дела. — резко захлопнул дверь.
Таджик резко придал позвоночнику вертикальное положение, покрутил головой, хлопая глазами, затем ладонью провел по лицу.
— Я давно сплю?
— Не думаю, что выспался. Я говорю, нам еще об одном человеке позаботится, нельзя раз спасти, а потом бросить. Поехали, может, сектант цел еще. Нам к кафе «Фрау Мюллер» надо.
— Проводил подружку? – Хаким завел «шаху», автомобиль, мигая красными лампочками на приборной панели, тронулся к выезду с парковки.
— Проводил. – Дмитрий смотрел на стеклянные двери автовокзала. – Втянул я ее в мясорубку.
— Ничего, она хорошая и умная. Любит тебя.
— С чего ты взял?
— Да видно же без очков!
— Ты продолжаешь меня удивлять – и поэтов цитируешь и портреты психологические рисуешь!
— А ты думаешь, раз чурка, тупой значит. – оскалился Хаким, но глаза нехорошо сузились.
— Нет, я так не думал. – серьезно сказал Кабанов. – С тобой как с другом разговариваю.