- Сегодня без таблетки?
- Да, сегодня без нее обойдемся.
Спустя пару минут, как затылок промял подушку, потолочные доски стали расплываться, веки закрылись, на их внутренней стороне закружились разноцветные спирали, будто мозг решил выбраться из отяжелевшей головы. Голос наставника отдалялся, сознание уплывало в гости к Морфею.
В голове разорвалась петарда. В нос шибануло запахом тухлых тряпок и спревшей бумаги. В глазах у Дмитрия еще белела вспышка, в левом ухе стоял шум, как вдруг включилось сознание. Оказалось, белый свет исходил от фонаря, вокруг кромешная чернота, вместо шума по барабанным перепонкам ударили слова:
- Кто ты такой?
Дмитрий зажмурился, дернулся всем телом, понял, что сильно ограничен в движениях. Раскинутые в стороны руки примотаны, судя по ощущениям со спины, к трубе, ноги связаны в ступнях. Резко вспомнил, как, лежа на кровати, стало трудно дышать, перед глазами возникло лицо брата Гриши, за его спиной ухмылялся наставник Миша. Тогда почему-то вспомнились школьные уроки химии, попытался встать, но голова осталась на подушке.
- Не очухался еще? – послышалось слева. Голос, кажется, Мишин.
Там черноту тоже прорезал белый луч.
- Очухался! – Раздалось спереди. Челюсть Дмитрия сжали стальные пальцы, от которых знакомо пахнуло химией. Гриша, стало быть. Судя по всему, где-то здесь и брат Жора.
Гриша поднял голову пленного, засветил прямо в глаза.
- Кто ты такой? Последний раз спрашиваю, потом ребра считать начну!
- Гена я Романенко, это самое.
- «Это самое!» - взвизгнул слева Миша.
Наставник подскочил и припечатал кулак в селезенку подопечному.
- Хватит дурака валять! Гена Романенко на голову тебя выше! И соседи тебя не знают! Думаешь, для чего я тебя фотографировал?
Справа, наконец, включил фонарь Жора:
- Я ему сейчас пальцы ломать начну!
Дмитрий почувствовал, как правую кисть сжали, будто тисками. Это уже хуже, удары по телу и голове еще мог вытерпеть, а вот по части членовредительства до этого впечатлений не было. В груди ухало сердце, спина похолодела от пота. Что же делать? Сказать про Гороха? Что ж за детектив такой – колоться при первой же опасности?
- Я с соседями хорошо живу, они меня никогда не сдадут!
- Как их зовут?
- Из 17 квартиры – тетя Зоя Нестерова, из 19 - Базановы. – Генкиных соседей Дмитрий знал. Пальцы остались целы.
- Ладно, проверим. – проворчал Миша. - Кому ты звонил?
- Жене, это самое, бывшей – Наде. – Паразитная присказка уже неосознанно вырвалась у Дмитрия.
- Какая Надя! – Завизжал Миша. – Мужик по телефону ответил!
Ослепленный со всех сторон Дмитрий почувствовал удар в солнечное сплетение. Глаза чуть не вылезли, воздух застрял в трахее, зато появилось несколько секунд продумать ответ. Ничего лучше не придумал:
- Откуда я знаю! Может, хахаль ее трубку взял! Давай еще позвоним.
- Отключил телефон хахаль!
- Да это Надька на ночь всегда отключает!
Справа снова голос кровожадного Жоры:
- Надо пальцы ломать!
Белые лучи перекрестились, Дмитрий утвердился в догадке, что его допрашивают в подвале. Потолок низкий, стены из бетонных блоков – помещение четыре на четыре метра, не больше.
- Успеешь еще! Никуда не денется, а пока проверить все надо. Мы же не фашисты, а он не Потапов.
- Чего?
- Того! Детский стишок не знаешь? Дети в подвале играли в гестапо и так далее.
«Харизмачи» загоготали. Смех благотворно повлиял на души сектантов, Гриша даже в живот ударил скорее ласково.
- Ладно, Генка, может ты и правда Генка! Проверим!
- Пускай повисит, если что сговорчивей будет. А сейчас пошли. – скомандовал Миша.
Темно, как у дяди Тома в хижине. И пахнет также. Совсем не весело висеть на трубе, пусть даже обмотанной грубой холстиной, в таких условиях. Дмитрий попытался освободиться, повертел плечами, напряг бицепсы, подергался. Руки замотаны крепко, не пожалели братья скотча на трубу приличного диаметра. А в голове еще шумело и не понятно открыты ли веки. Незаметно для себя пленник заснул, уложив подбородок на грудь, рискуя повредить шейные позвонки.
Проснувшись, обнаружил, что темнота перестала быть кромешной. Дмитрий рассмотрел контур проема, в который ушли сектанты. Вату в голове заменили на чугун, руки затекли. Однако сон на весу в такой символичной позе дал положительные результаты. Скотч немного провис, появилась надежда на освобождение. Дмитрий напрягал мышцы, выворачивал плечи, дергался. Наконец, усилия принесли результаты, скрипя зубами и оставляя на скотче волосы, сектантский пленник освободил руки. Сразу же повалился на пол. К запаху давно привык, но тактильные ощущения вызвали брезгливость - на каменном полу валялись сырые тряпки и мятая бумага. Сорвал липкую ленту с голеней и сразу двинулся к едва различимому проему. Шел, вытянув руки и осторожно переступая голыми ногами по холодному бетону. Более светлое на тысячную долю люкса помещение было примерно таких же размеров. Справа на высоте груди скорее угадывалась дверь. Дмитрий шагнул к ней.