Глава 19
У каждого настоящего есть свое будущее, которое освещает его и которое исчезает вместе с ним, становясь прошлым-будущим. ( Сартр Ж.-П.)
Провозившись добрую половину дня на месте преступления, я с Тимом, всё же, добрались до дома моих родителей. Голодные как волки, мы сразу же накинулись на еду. Мамины кулинарные изыски с добавлением новшеств, с её курсов, пришлись всем по вкусу. Присутствие Тимати спасло меня от расспросов и излишней опеки со стороны матери. Всё внимание, как и предполагал Шон, было уделено гостю. А тот в свою очередь, покорил всех своей молодостью, необузданностью, живостью и своеобразным юмором. Даже холодность строгого полковника немного оттаяла.
***
Неделя началась как обычно. Всё шло своим чередом: расследования, отчеты криминалистов и коронера, мысли - куча мыслей, догадок и предположений.
Разгребая завалы бумажных и электронных отчетов, в голове навязчиво крутилась одна вещь. Что-то не давало мне покоя. На задворках памяти возникала и тут же исчезала мысль или воспоминание о метке. Это дико раздражало, но сделать себе лоботомию чтобы хоть что-то воссоздать — не вариант. А вспомнить, напрягая извилины, не удавалось.
- Куин! - разнесся по помещению грозный голос капитана. - Ко мне в кабинет!
Отрывая пятую точку от неудобного стула, я оглядела сидящих за своими рабочими местами людей. Мужчины и женщины спрятались за своими компьютерами и столами; кто-то усердно делал вид что работает, кто-то от неожиданности уронил что-то на пол, да там и остался, кто-то пытался показать, что ничего не происходит. Но некий страх и нервозность повисли в воздухе. Посмотрев на напарника, я убедилась в подлинности своей догадки - все без исключения боялись капитана Мориса, словно он палач и если назвали твоё имя, значит песенка спета и приговор будет приведён в исполнение. Не полицейские, а кучка испуганных кроликов.
Пожав плечами, я направилась в кабинет начальника. На лице ни грамма испуга или даже сомнения в том, что мне страшно. Имея самого властного, строгого, бесцеремонного, безжалостного и прямолинейного отца на свете — громкий выкрик капитана покажется лишь шёпотом.
- Капитан. - не церемонясь зашла я в кабинет.
- Присаживайся, Райли. - кивнув на кресло напротив своего стола, сказал мужчина чуть мягче.
- Отличный ход, сэр. - проговорила я, давая понять Морису, что я разгадала его стратегию поведения.
- Да, этих оболтусов надо держать в тонусе, а то, не ровен час, и вообще работать перестанут.
Мужчина поудобнее устроился в своём кресле и немного расслабился. Было заметно как перестала дико пульсировать и выпирать вена на шее, зрачки начали уменьшаться и сам взгляд изменился. Суровый и строгий, он стал более доверительным и дружелюбным что ли. Плечи расслабились, снимая нагрузку и напряжение с шейных позвонков, сопровождаемые лёгким еле заметным хрустом. Капитан довольно усмехнулся:
- А ты крепкий орешек, Куин.
- У полковника не забалуешь. - улыбнувшись, ответила я.
- Согласен. - ответная улыбка скользнула по лицу мужчины, но только на мгновение. - Но я позвал тебя не разглагольствовать о твоём отце. Хочу услышать предварительный отчёт по делу и ... - замявшись, капитан прислушался, словно хотел проверить, а не подслушивают ли нас.
- Да, сэр. - поняв о чём не договорил начальник, коротко ответила я. - Предварительный отчёт будет коротким: на данный момент имеем три трупа, все женщины - одного возраста, телосложения и расы. Род занятий и круг общения разный - и это единственное отличие. На всех жертвах одинаковые предсмертные травмы; по данным токсикологов, они получили лошадиные дозы опиатов, что в свою очередь констатировал патологоанатом, указав в причине смерти - остановку сердца и обильную кровопотерю. Сам субъект очень ответственный и подходит к делу с умом. Он тщательно выискивает свои жертвы, наблюдает за ними и узнает распорядок жизни и будничных ритуалов. Он нападает в вечернее время или ночью, что говорит нам о том, что он работает. Преступник симпатичный, лёгкий и общительный человек, внушающий доверие.
- С чего такие выводы, детектив? - перебил болтовню начальник.
- По тому, что на местах преступления нет видимых следов борьбы. Замки и двери целы, что говорит нам о том, опять же, что преступника впускают в дом добровольно, доверяя ему и не боясь.