Мы едем в сторону Петергофа, радио в машине ловит какую-то FM-станцию, и ведущая программы говорит, что наши экологи, в отличие от «заезжих», борются правильными методами… Помехи в эфире прерывают дискуссию. Ольга Хант толкает меня в бок, как раз под нижнее правое ребро, и говорит:
— Не надо решать крысиные проблемы во вред нашему здоровью.
И я отвечаю, чтобы она не раздражалась. Возможно, её такая агрессия из-за новолуния. Я прошу водителя поискать «другой эфир». Радио замолкает на полуслове с информацией об Украине: всё те же сводки боевых действий. Водила с досадой выключает радио.
Хант вздыхает и говорит:
— Это грустно….
И я меняю тему:
— Давайте я вам из области чёрного юмора расскажу? Русские любят лихую езду. Узбеки — мигрировать. А армяне больше всего любят русских женщин.
— Эта маленькая собачка похожа на крыску, — скажет, улыбаясь, сосед Мирза.
— Это гладкошёрстный такс, — ответит пофигист Иван.
— Раз кошке Вартана откусили ухо, значит, крыса…
Девиз коммуналки: «С общим злом будем бороться вместе!»
P.S. На чрезвычайное заседание президент не явился, прислал вместо себя автопортрет в помощь.
Мы выходим почти возле парка. Звонит мобильный. Ольга смотрит на телефон и не отвечает. В руках у нее блокнот. Она зачем-то открывает его и что-то записывает. Она считает, что каждый художник должен иметь свой волшебный блокнот-ежедневник. У её блокнота даже имя есть — «Стержень в штанах».
Ольга тянет меня за рукав и с иронией говорит:
— Знаешь, ловушки более эффективны с применением приманки родентицида, который разит наповал, но он также ядовит в быту и опасен для маленьких детей.
На дворе XXI век. Не надо быть специалистом этого говна, чтобы понимать, что основная опасность крысиного яда заключается в замедленном течении отравления, которое проявляется как бы не сразу. Кровавая моча, понос — как следствие интоксикации.
В одной магической книге описаны ритуалы того, как наслать на людей чуму. Нечто подобное случилось в Лондоне в XIV веке. Редкие скелеты чёрной крысы, найденные на свалках того времени, не в пользу бытующему мнению об эпидемии бутылочной чумы. Археолог Барни Слоун и оккультист Алистер Кроули считают, что это был черномагический акт возмездия.
Я говорю:
— Жаль, что у нас нет машины времени. Мы могли бы проверить наши гипотезы относительно чумы.
По словам экологов, нельзя уничтожать ни природу, ни живых существ, потому что это ведёт к вымиранию видов. Только человек во всеуслышание может заявить: «Убийство оправдывает патриота, на войне разящего врагов. Есть такое анархическое понятие, как жертва».
Хант говорит:
— Не надо давать манипулировать собой. Давай объявим крысам войну — нас двое.
Я и Ольга Хант. Может быть, именно это делает нас сильнее. Вместе побеждают идиотов, крыс и «патриотов».
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Крысиные полчища — это реальность нашей страны. Этих тварей больше разве что в Риме. Возможно, люди соблазнились бы участью «грызуновских» сообществ как новым видом карьеры, дабы встать на путь лёгких денег. Обычно таких работников выдают бегающие глазки, потные руки, семенящая походка. Именно потому человек разумный попадает в экстренную ситуацию, что они, крысолюди, продолжают стаскивать всё, что хорошо лежит и пахнет, в свои норы.
Самые надёжные способы бороться с мутантами следующие:
1. Научиться за ними ненавязчиво наблюдать.
2. Обнаружив, что крыс стало слишком много на один общий коридор или кухню, вызвать специалистов.
3. Самому принять меры — объявить маленькую победоносную войну.
Я пересматривал форумы, ожидая, когда Ольга Хант, мой друг, появится после очередного визита в музей современного искусства. Каждый раз, посмотрев что-нибудь новенькое, мы потом на всю ночь затевали дискуссию о современных художниках… Так вот, пересматривая форум, я упёрся взглядом в информацию о новейшей разработке отпугивателя грызунов. Ультразвуковые волны прибора долбят по нервной системе, и крысы теряют способность потреблять пищу и воду. Стараются покинуть помещение. Это гуманный метод изгнания.