— Ок, — сказал он, тормозя и включая аварийку. — Вылезайте тогда, ровно в полночь тогда я жду вас на станции.
— I’ll meet you at midnight! — внезапно с рязанским акцентом и фальшиво спел как всегда некстати материализовавшийся Шаробздюнчик, а кореш Пердиганди, появляясь следом, спросил Серегу:
— Слышь, братан, коньячка не осталось?
— Нет, — еле слышно цыкнул на него Серега. Но Женька услышала и переспросила:
— Ты чего-то сказал, Сереж? — и начала вытаскивать из «Панамеры» упирающегося Васька, который заныл: «А-а, не хочу на электричку, там воняет, мне и здесь неплохо!»
Попутно она выгнала пассажира и велела ему:
— Помогай!
Вдвоем они все-таки сумели вынуть вопящего и уже подумывавшего начать кусаться малолетку из салона.
— Телефон, говорю, свой дай на всякий случай, — попытался исправиться Серега.
Женька, крепко держа братца за шкирку, задумалась, вспоминая собственный номер, и медленно начала диктовать:
— Восемь… девятьсот двадцать пять…
Серега похлопал себя по карманам, чтобы вбить телефон в память своего, но аппарата не обнаружил.
— Запиши, а? — обратился Серега к пассажиру. — Я потом перепишу, когда свой найду.
Пацан кивнул, быстро извлек из кармана свой мобильник и резво начал нажимать на кнопочки.
— Записал? Садись вперед давай, — скомандовал Серега. — Ну все, Жень, тогда как договорились, думаю, ты меня сразу увидишь…
Тут Женька, собравшаяся уже было уходить, остановилась и развернулась:
— А ты… на ней, — она кивнула на «панамеру», — будешь? — и внимательно посмотрела на Серегу.
Тот против воли хихикнул:
— На чем хочешь, — ответил он и внезапно ощутил себя ни много ни мало властелином мира. — Ну, на чем тебя встречать?
— А на этом… на… который ты мне показывал на прошлой неделе?
— На «майбахе»? — вспомнил Серега.
— Да! Слабо?
— Понял, — ответил Серега. Сел в машину и, почему-то хихикая, начал возвращаться в самое осиное гнездо пробки.
О том, как легко и приятно говорить правду
Минут через несколько пассажир, который, судя по всему, пережил за недолгое время высадки Женьки и Васьки из иномарки премиум-класса ради поездки на электричке, некоторую ломку стереотипов, осторожно спросил Серегу:
— А вам …. Вам телефон девушки куда записать? Чтоб вы не забыли?
— Э-э… где-то сзади он у меня должен валяться, мой телефон, — задумался Серега, — в сумке, что ли. Слушай, ты мне напомни, когда я тебя высаживать буду, лады?
— Да я запишу на всякий случай, — засуетился пассажир, порылся у себя в рюкзачке, извлек какие-то бумажки и начал что-то на них царапать.
— Странно, — сказал Серега Шаробздюнчику, задумавшись. — Мы с ней на одной работе сколько уже работаем? Год? Больше? А я даже телефона ее не знаю.
— А на фиг он тебе нужен был, — скривился так и окопавшийся на торпеде Пердиганди.
— И сейчас бы не понадобился, если б не дача, — поддержал его Шаробздюнчик.
Cовсем по-другому отреагировал пассажир, посчитавший, что Серега заговорил с ним:
— А можно у вас спросить… — начал он, — а кем такие симпатичные девушки работают?
— Уборщицами, — не подумав, ляпнул Серега, сильно удивившись тому факту, что Женьку посчитали «симпатичной девушкой». Он лично никогда не замечал, симпатичная она или крокодил. Женька она и есть Женька, зачем усложнять?
— Кем?!?
Тут же с торпеды от души заржали Шаробздюнчик и присоединившийся к нему Пердиганди. Шаробздюнчик еще и отоварил между ржанием репликой:
— Правду говорить легко и приятно!
— Да-а, — произнес пассажир, во все глаза глядя на Серегу, — сколько ведь раз в новостях слышал, что на «поршах» ездят исключительно уборщицы и безработные, а сам впервые сталкиваюсь. А вы тогда, наверное, безработный?
Двое на торпеде попадали от смеху и начали дрыгать ножками. Серега коротко глянул на пассажира, подумывая о том, где бы его высадить — быстро и безболезненно.
— Ну, по логике вещей так выходит, — развел руками тот. И вдруг осекся, причем выражение лица у него сменилось на какое-то… виноватое, что ли.
— Извините, — сказал он торопливо, но совсем другим тоном. — Я не знаю, что на меня находит. Вдруг начинаю говорить то, что думаю, понимаю, что не то говорю, а удержаться не могу. Как будто реально кто-то за язык дергает, а я на себя со стороны смотрю и остановить это — никак… Убил бы этого «кого-то», честно…
— Щас! — еще пуще загоготал Шаробздюнчик, после этого монолога уже начавший рыдать от смеха. — Так он тебе и покажется! Чтоб ты его убил, да? Не, у тебя чувак умный, никогда ты его не увидишь!