— Потому что не судьба, — отбрил его Шаробздюнчик. — Не его это.
— В смысле? — не понял Серега.
— Его дело — краски мешать и машины ремонтировать, — охотно объяснил корешу Шаробздюнчик, будто бы не замечая присутствия Сереги. — А не стремиться куда-то там, — он помахал рукой, — в даль дальнюю и высь поднебесную. А он не понимает и хочет все это сломать. Нет бы своей жизнью заняться, устроить ее, — машину починить, денег накопить, с семьей помириться, так он — наоборот, сейчас назанимает везде, в долги влезет, а потом останется с этим тарантасом, с которым не знает, что делать.
— Как это я не знаю, что делать?! — возмутился Серега. — Очень даже знаю!
— Да ну? — всплеснул ручонками Шаробздюнчик. — А ты, орел, не видел, что все машины, в которые эта, — он ткнул в сторону «лачетти», — превращалась, — у этих машин свои хозяева есть? Которые, может, и не хотят, чтоб на них какой-то там колорист из автосервиса катался, резину жег им!
— Да мне насрать, — обозлился Серега, — если тачилу купили, то не на последние. От них не сильно-то и убудет!
— Нет, ты не видел! — продолжал свою обличительную речь Шаробздюнчик, распалившись. — Ты еще и по салонам шарился, деньги искал чужие! Мусор чужой выгребал, как мародер какой! Нет бы радоваться, что дали, так сказать, возможность покуражиться! Да быть благодарным!
— Ах ты, сука, — медленно произнес начинающий багроветь Серега. — Ах, значит, им — судьба на хороших машинах кататься, а мне — нет? Я — чмо болотное?! Ты, что ли, определил, кому чем заниматься и кто сколько иметь будет? И кто достоин, а кто — нет?! Да как ты появился, скотина, так у меня все наперекосяк пошло, алкаш-недомерок!
— Да не, ты нормальный пацан, — попытался было вякнуть Пердиганди, но его никто не слушал.
— Я не могу этого так оставить, — глядя на Серегу во все глаза, заявил Шаробздюнчик. — Ты теряешь разум, и поэтому я…
Что именно собирался сделать Шаробздюнчик, никто никогда не узнал. Потому что Сергей внезапно схватил никак не ожидавшего такого финта карманного демона и опустил в ведерко с краской. Подержал там несколько секунд, как-то отстраненно констатировал, что тельце — или что там было, — обмякло (да, не успел чувак исчезнуть вовремя), вытащил руку, второй рукой накрыл банку крышкой, грязной — цапнул тряпку и начал искать глазами растворитель. Банку потом выкинет. Точнее, зароет.
— Че смотришь? — враждебно спросил он Пердиганди. — Так же хочешь?
Тот ойкнул и исчез.
— Что угодно простил бы, — задумчиво сказал Серега, — только не это. Мечту отбирать у меня ни одна падла не посмеет. Даже пусть вас десять Шаробздюнчиков будет.
На душе было почему-то паршиво. Зазвонил мобильный.
— Серег, ты меня искал? — раздался в трубке голос того самого приятеля, которому мужик тщетно пытался дозвониться последние несколько часов.
Серега воспрял духом.
— О, приветствую, — сказал он. — Дело есть… Не на сто миллионов, но около.
…В понедельник в 16 часов дня Серега, ликуя, шел в цех. Еще утром он сказал мастеру, что отлучится, и заявил, что вся его работа на первую половину рабочего дня уже сделана, — все ок, маляры могут красить. Деньги, на которые он рассчитывал выкупить «лачетти», лежали в сумке. Все складывалось просто прекрасно.
Только вот машины на том месте, где ее оставил Серега, видно не было. В дополнение ко всему прочему весь цех был полон незнакомых людей, и все орали, сгрудившись в дальнем углу, где стояла покрасочная камера Колорист забеспокоился и поймал пробежавшего мимо арматурщика:
— Лех, у нас случилось что?
— Да ваще, — заржал арматурщик. — С утра Жора наш, ну, механик, пришел из клуба. За каким-то перепугом — сюда. И бухой еще. Сел в «опель», который нам в пятницу пригнали.
— И? — поторопил его Серега. Да, действительно, в пятницу им добавили в ремонт несколько машин. Да, кажется, там было что-то вроде Opel Mocca.
— Жора ж наш бухой был, — с удовольствием продолжил кол- лега. — Поработать решил. Не понравилось ему, как машины стоят, решил показать нам, как правильно работать надо. Сел, начал разгонять. Разогнал, значит…
В общем, как следовало из рассказа арматурщика, бухой Жорик не сумел нормально проложить курс и со всей дури попал клиентской «моккой» в покрасочную камеру. Камера возьми да схлопнись; у «мокки» в клочья разбилась морда да сработали подушки безопасности.
Жорику — пьяный же был — понятно, хоть бы хны. Желание разгонять машины у него резко утихло, он кое-как выбрался из плена подушки да завалился спать в ближайшую «вольво». Алкашам везет, трезвым бы был — ни за что так не отделался.