Внучка устало вздохнула и сказала:
– Серж, извините меня. Честно говоря я хотела поговорить с вами совсем не об этом. Меня действительно очень интересует связь между двумя сегодняшними событиями, убийством Леона и канализацией секретной информации в СМИ через посла Леданы. Если таковая имеется, это может грозить большими неприятностями Земле и особенно некоторым её отдалённым колониям.
Мне не очень-то хотелось успокаивать эту дамочку, но я всегда считал, что между секретными службами одного мира должно быть хоть какое-то взаимопонимание и сотрудничество, а потому усталым голосом сказал ей:
– Джинни, поверьте, такой связи нет и быть не могло. Лёвка давно уже стал по сути дела стрингером, если говорить о том, на кого он всё-таки работал. Ну, может быть не совсем стрингером, так как его нельзя было купить, но точно независимым шпионом. А теперь простите, но меня ещё ждут дела.
Соваж немедленно попросил меня:
– Серж, останьтесь, пожалуйста. Моя внучка хочет предложить вам свою помощь в расследовании этого преступления. Мы ведь с вами всего лишь ловкие парни, которые умеют пролезть в игольное ушко и протащить за собой через него верблюда, а она всё-таки полицейский с большим стажем работы. Поверьте, она сможет помочь вам гораздо больше, чем инспектор Лестлер, ведь он всю свою жизнь проработал в одном из самых тихих и спокойных городов Содружества, а Джинни прослужила в полиции Нью-Йорка почти двадцать лет, прежде чем перешла на работу в АГБ. Вот в этой конторе она действительно новичок.
Предложение Соважа мне совершенно не понравилось и я хотел было уже отказаться, но тут Джинни сказала:
– Серж, без меня тебе не отправить того ублюдка, который убил твоего друга, на каторгу. Извини, что я заговорила с тобой о леданийцах, но очень уж это убийство загадочное. Мне кажется, что его всё-таки убили если не из-за этих документов, то всё равно по политическим мотивам потому, что других я пока что просто не вижу. Леон был слишком серьёзной фигурой в вашем бизнесе, чтобы кто-то осмелился убрать его, а вот в тех случаях, когда речь заходит о большой политике, никто не смотрит на то, кто ты такой и сможешь ли оказать достойное сопротивление. В таких случаях контракт на твоё устранение просто передают такому киллеру, противостоять которому ты не сможешь и мне кажется, что всё именно так и произошло.
С этим я был вполне согласен. Лёвку убил не какой-то там хулиган из подворотни.
Немного подумав, я спросил:
– Ну, и как ты представляешь себе нашу совместную работу, Джинни? Города ты толком не знаешь, никаких полномочий у тебя нету и я даже не представляю себе, как мы сможем сработаться. Видишь ли, но я всегда привык работать без напарника и ты мне будешь помехой, ведь мне придётся посещать такие места, куда и Соваж не любит соваться лишний раз.
Внучка Соважа улыбнулась и ответила:
– Лучше всего если я буду работать в каком-нибудь офисе, а ты, как и все остальные стрингеры, будешь носиться по городу, добывая для меня информацию. В "Осаде" у меня есть для этого всё необходимое, включая даже аналитический компьютер.
Ну, что же, это меня вполне устраивало и я сказал:
– Хорошо, но ты переберёшься в мой офис. Во-первых, там уже находится моя команда и среди них есть прекрасный аналитик, а, во-вторых, у меня установлена прямая связь с "Золотым обелиском" и Кохла готов в интересах следствия работать день и ночь, не говоря уже о том, что тогда в твоём распоряжении будет вся его база данных, а она не маленькая.
Соваж чуть не подпрыгнул, услышав о том, что я договорился о сотрудничестве с Архивариусом и воскликнул:
– Джинни, девочка, Кохла Маст имеет такую базу данных, о которой правительство Земли даже и не мечтает! Для него это будет слишком дорогое удовольствие.
Не очень-то веря в то, что Джинни сможет оказать мне действенную помощь, я вместе с ней полетел в свой офис. Там было достаточно много места, чтобы мы могли разместиться там всей компанией. В офисе ещё не ложились спать и когда я позвонил Клавии и сказал ей, что скоро прилечу вместе с ещё одной помощницей и к тому же настоящим полицейским детективом, митранка очень обрадовалась. В офисе нас ждал сытный ужин и первые новости, – инфодиск с результатами исследований и даже выводами, сделанными на основе их тщательного изучения. Выводы были неутешительными. В Лёвку стреляли из какого-то никому неизвестному тяжелого бластера. Он оставлял весьма характерный след в виде ничтожно малого количества таких изотопов, которые остаются после термоядерного взрыва, чего в принципе не могло быть при выстреле из обычного бластера. Судя по пояснительной записке, написанной каким-то леданийским учёным, речь могла идти о бластере с ядерной накачкой.
Поскольку я не физик-ядерщик, то эти слова поначалу показались мне пустым звуком, но когда я дочитал всё до конца, то мне стало ясно, что если бы такой бластер был создан, то он мог бы иметь крошечные размеры, хотя и вёл бы себя, как вполне обычный, то есть стрелял бы шариками довольно плотной и очень горячей плазмы.
Правда, выстрел из этого шарика был бы практически незаметен, ведь из него просто вылетала бы крохотная искорка, которая затем стала бы быстро увеличиваться в размерах и пролетев пять, шесть метров достигала бы размеров теннисного мяча, после чего плазменный шар уже не увеличивался бы.
Дальнобойность такого бластера тот леданиец, который исследовал пробы и делал своё заключение, могла достигать максимум пятидесяти метров. Ну, в Лёвку стреляли с расстояния в пять метров максимум и именно такая дыра, как об этом было написано, и образовалась в итоге в его голове.
За ужином я весьма подробно рассказал обо всех своих метаниях по городу и достигнутых результатах, которые Бадж счёл ничтожными, Клавия вполне удовлетворительными, а вот Джинни они привели в удивление. Немного пораскинув мозгами, я решил всё-таки лечь спать. Правда, поспать мне удалось всего пять с половиной часов, так как ни свет, ни заря в мой офис примчался робот-курьер от Кохлы. В принципе из-за этого я и проснулся на сорок пять минут раньше, чем хотел и получив посылку уже не мог уснуть. Спать я лёг в своём кабинете, на диване, и вернувшись в него сразу же подсел к компьютеру. Кохла успел проделать огромный объём работы на основе только ему одному принадлежащей базы данных сумел составить обширный список всех тех господ, которые могли испытывать неприязнь к Леону Мильману из-за его профессиональной деятельности. Всего у него получился список из восьмидесяти с лишним тысяч имён, распределённым по пяти категориям в зависимости от той степени вреда, который нанесла им добытая Лёвкой информация.
Через несколько минут ко мне присоединилась Джинни, одетая в домашний халат.
Внучка Соважа покинула "Осаду" с двумя саквояжами, но могла ничего не брать с собой. У Клавии имелось в офисе всё необходимое как для мужчин, так и для женщин на тот случай, если его нужно будет превратить в крепость, готовую выдержать любую осаду. По просьбе Джинни я показал ей структуру документа и когда она услышала о том, сколько людей могли быть потенциально недовольны моим другом, занервничала и спросила меня:
– Серж, неужели у Леона было столько клиентов? Это какая-то совершенно сумасшедшая цифра.
Я пожал плечами и ответил:
– Сколько клиентов было у Лёвы, знал только он сам, а теперь скорее всего знает ещё главный инспектор Лестлер, если он изъял диски его компьютеров в офисе.
Думаю, что он уже сделал это. Ну, а это только те господа, которые могли окрыситься на Лёвчика из-за того, что купили не то, что им было нужно и на этом потеряли деньги. Не думаю, что слишком много, но всё же вполне достаточно, чтобы остаться недовольными. Сегодня я постараюсь обменять список клиентов своего друга на этот и тогда мы сможем узнать, кто из них действительно был его клиентов.