Он посмотрел на часы. Стрелки показывали пятнадцать ноль-ноль. Товарищ Сталин уже разместился в ванне и распаривает свои суставы.
Лешаку было известно, что вождь никогда не раздевался в присутствии посторонних и предпочитает принимать ванны в полнейшем одиночестве. Это значительно облегчало их задачу. Важно только пройти в коридор, а дальше их ожидает ванная комната с голым Иосифом Виссарионовичем.
Он усмехнулся. Плескающийся в чугунной ванне Сталин — презабавное зрелище. Хорошо бы убедиться в этом воочию.
— Собираемся, — распорядился Лешак.
Без лишних разговоров все трое быстро собрались. В который раз проверили надежность оружия и подошли к Лешаку.
— Первый, посвети, — сказал он, протянув фонарь Боровику.
Первый взял фонарь и направил пучок желтого света на замочную скважину. В какой-то момент, поддавшись минутной слабости, Лешак хотел было спросить, как зовут каждого из них (ведь не на гулянье же они идут, а на смерть). Но расчетливый профессионализм все-таки взял верх. Неизвестно, как сложатся ближайшие пятнадцать минут, а лишняя информация может погубить многих. Не стоит нарушать инструкции. Ведь каждая строка инструкции написана кровью. Пусть все будет так, как есть. Все эти три месяца он был для них Лешаком, себя они называли поскромнее: Первый и Второй. Он же про себя звал их Боровиком и Хорьком.
Умело открыв отмычкой дверь, Лешак оказался в темном служебном помещении. На крючках висели старые халаты. Здесь тоже был затхлый воздух, пахло плесенью. Казалось, что весь мир пропах сероводородом. Дальше находилась комната операторов.
Лешак взвел курок. Услышал, как позади него спутники проделали то же самое. Все роли давно распределены, теперь осталось только действовать.
Заглянув в замочную скважину, Лешак увидел человека, сидящего на диване, другой оператор разместился за приборами в кресле.
Вот теперь пора!
Ударив ногой в дверь, Лешак почувствовал, как расщепилась доска, а петли, не выдержав напора, сорвались с косяка.
Подняв пистолет, он дважды выстрелил — по пуле в каждую цель. Теперь можно прорываться в коридор, где должна находиться охрана. Каждое движение было отработано до мелочей в обстановке, которая с мельчайшей точностью воспроизводила помещение лечебницы. На учениях в девяти из десяти тренировок они одерживали победу — весьма неплохой показатель!
Лешак уже устремился к двери, чтобы выпрыгнуть в коридор, но боковым зрением обнаружил некую странность — операторы сохранили прежнее положение, лишь вяло колыхнувшись от ударов пуль. Мозг еще продолжал анализировать полученную информацию, а дверь уже распахнулась, и их встретило четыре пистолетных ствола, направленных точно в грудь. Выстрелов он не услышал (в состоянии транса случаются и не такие вещи), но зато отчетливо услышал, как за спиной раздался стон Боровика, увидел, как рухнул на бегу Хорек.
Но почему сам он тогда живой?!
В следующее мгновение широкоскулый охранник выбил из его рук пистолет, еще двое навалились на плечи, а третий, краснощекий детина, приподняв его голову за волосы, заорал прямо в лицо:
— Кто тебя послал?!
— Отпусти, скажу.
Хватка на секунду ослабла. Лешак локтем ударил краснощекого в переносицу и, вцепившись зубами в воротник рубашки, раздавил ампулу. По комнате почти тут же распространился характерный запах цианистого калия. Тело диверсанта дернулось и безвольно обмякло.
— Сдох, сволочь! — выругался старший, опуская тело на пол.
— Эх, надо было живым брать.
— Разве тут уследишь… Знал, на что шел, сучонок!
— Он мне лицо разбил, — пожаловался краснощекий, вытирая носовым платком кровь с лица.
Старший распрямился, посмотрел на распластанный труп:
— Проверь пульс. Может, ваньку валяет.
Один из охранников приложил пальцы к сонной артерии.
— Готов. Что теперь с ними делать?
Похлопав по карманам, краснощекий достал пачку папирос. Выбив одну, продул мундштук, после чего привычно примял его.
— А чего тут сделаешь? Мы свое дело сделали. Отнесем жмуриков в морг, дальше ими займутся другие.
Неожиданно отравленный диверсант вскочил и прыгнул в распахнутую дверь водосборника. Почувствовал, что во время прыжка что-то острое царапнуло по лицу — боль ожгла щеку. Ерунда… Главное — не останавливаться. Отстегнув от пояса гранату, Лешак швырнул ее в комнату и спрыгнул в журчащий поток.