Обезьяна сначала понюхала банан, потом на радость Пепси и Хот-Догу стала слизывать кокаиновую присыпку. Хот-Дог завизжал:
— Смотри! Как мы, как мы!
Обезьяна облизала банан и съела его. Какое-то время она притворялась, что ничего не произошло. Прыгала вместе с остальными обезьянами, чесалась. Но вдруг она замерла, задумалась, огляделась вокруг, замотала головой и полезла на самую верхушку искусственного дерева. Там она совершенно по-обезьяньи ухватилась ногами за ветку и свесилась вниз головой. Провисев в таком положении какое-то время, она вдруг разжала свои обезьяньи пальцы и полетела вниз. У нее было сто возможностей перекувырнуться, ухватиться за другие ветки хвостом, как это делают все обезьяны, но она не проявила никакого интереса к сохранению своей жизни и со всего маху грохнулась головой о кафель. Так погибла обезьяна. Она не просто отобрала у себя жизнь. Она отобрала покой у Хот-Дога. Он стал бояться наркотиков. Мы перестали ходить в зоопарк. Мне даже показалось, что Хот-Дог стал взрослее после того эпизода. Взрослее, но не счастливее, что, впрочем, вполне естественно. Я пытался ему объяснить, что не стоит так напрягаться, — она была всего лишь обезьяной. Но Хот-Дог мне сказал, что теперь ему кажется, что мы все и есть такие обезьяны.
— Нам что-то подсовывают, каждый день, по телевизору, в супермаркетах, на рынках, на работе, мамы, папы, друзья... Чем все это посыпают?! Что мы все едим... и кто нас кормит?..
— Это слишком глобальные вопросы, Хот-Дог... и раз они пришли тебе на ум, значит, ты уже не обезьяна... — Я не успокаивал Хот-Дога, просто сказал ему такую фразу... я вообще по жизни никого не успокаиваю, как может беспокойный человек кого-то успокоить, тем более я почти на сто процентов уверен: никто не нуждается ни в жалости, ни в сострадании, мы все проживаем то, что должны прожить. Как прожить — это беспонтовый вопрос! Как — не главное! Главное — когда! Когда все закончится. У судьи все должно закончиться вот-вот. И это придает мне силы проживать то, что я должен прожить, по крайней мере сейчас. Я сел рядом с Хот-Догом и стал ждать, когда он забудет про обезьяну. К нам подошел Пепси.
— Короче, плавки только одной модели — стринги... тигровой расцветки... все размеры! Пойдем брать?
Мы пошли за плавками тигровой расцветки. Расплатились всё той же карточкой и еще купили восточных сладостей.
— Пойдем глянем, что за отелем? — Пепси любил разведывать территорию. В нашем запретном городе он досконально знал все запретные места. За отелем оказался банальный пейзаж. Пески, глиняные хибары и узкая асфальтовая дорога, по которой мы приехали из аэропорта. Тут же тусовалось несколько такси. Таксисты оживились, но когда поняли, что мы никуда не поедем, снова воткнулись в кресла своих машин.
— Смотрите! Кремль! — Пепси и здесь смог увидеть что-то секретное. Мы с Хот-Догом обернулись.
— Правда Кремль... — Хот-Дог щурился, как только мог, отчего его лицо сжалось в кулачок и он стал похож на маленького старичка. — Как он тут, откуда... Там всё как там!
— Конечно, всё как там... — Мы обернулись на голос. Перед нами стояла девушка, вполне нормальная, в шортиках. Она, видимо, прикатила к отелю на микроавтобусе, из которого турок-водила выгружал чемоданы и ставил перед этой девушкой. Каждый раз, когда турок нагибался, чтобы поставить чемодан, он делал микропаузу, вылуплялся в упор на голые ноги девушки и даже, мне показалось, принюхивался к ее загару.
— Это очень экспенсив отель — «Вандер Волд корпорация» мутит такие отели. Там рядом отель «Венеция», потом «Биг-Бен», сейчас они купили права на «Белый дом». Мы там плясали, прикольный отель.
Мало того что девушка, нормальная девушка говорила по-русски, так она еще и говорила с нами! Это нам очень понравилось.
— И что, и Мавзолей там есть?
— И Мавзолей, и Кремлевский дворец — точная копия, только все равно это на любителя, прикинь, ты лежишь в бассейне, а перед тобой Красная стена, кажется, что сейчас начнется парад и по тебе проедет бронетехника! — Девушка говорила в основном с Хот-Догом, наверное, потому, что у него был гипс. Вот я уже об этом ведь много думал! Точно! Все девушки сначала жалеют, а потом любят. А потом снова жалеют, что полюбили, и бросают. То есть жалость для девушек — основная мотивация к действию. Но Хот-Дог тормозил. Поэтому за дело взялся я — девушка действительно была нормальная.
— Вы на отдых?
— На работу. — Девушка протянула водителю чаевые, что-то лалакнула по-турецки, они оба ухмыльнулись. Из отеля вышел парень, теперь уже девушка лалакнула что-то этому парню, они ухмыльнулись, и парень стал затаскивать ее чемоданы внутрь. Как полезно знать языки!