Наташа взяла салфетку со стола и стала рисовать план сауны и как проникнуть туда через тренажерный зал. Пепси попросил у Наташи доесть ее мороженое, Хот-Дог склонился над столом, мои плавки высохли наполовину.
— Покрутим педали на велотренажере, там никто ни за кем не следит... Рядом с сауной душевые кабины, все после тренажерки идут в душ, а мы проскользнем в сауну, никто и не заметит...
— Круто, надо его вальнуть так, особо без крови, тогда ему мертвому сделают массаж, а когда попросят встать, только тогда и поймут, что он отъехал!
— Точно, тогда все как решат, что не выдержал массаж, такое бывает! Жара в сауне, напряжение в мышцах, он тем более спортсмен — крутой план! — Пепси улыбнулся во весь рот, его железные коронки превратились в молочно-белые от только что съеденной мороженки. Я отвернулся.
— А как его валить будем? Душить?
— Если душить... если...
Вот тут-то и вышла загвоздочка! Как именно мы лишим судью жизни? Оружия у нас не было, а так, голыми руками, — как-то несподручно. Мне — сто процентов!
— Мне тоже как-то... — Пепси перестал улыбаться.
Хот-Дог поднял гипс вверх.
— Как мне с этим его... одной рукой, что ли? Или гипсом по черепку...
Мы ждали, что Наташа что-нибудь придумает, и она начала говорить.
— Вообще, к нему лучше не прикасаться, чтобы не оставить «пальчики» на теле. Можно банально ударить его головой об кафель, но все равно придется его трогать, я предлагаю убить его на расстоянии, так, чтобы мы смогли остаться чистыми, но в то же время это убийство должно быть показательным, понимаете, оно не должно походить на несчастный случай, на хрена мы тогда сюда перлись?! Всем должно быть ясно, что его убили, этот человек поступил плохо, и его наказали! Мы — орудия судьбы!
Ага... В этих пошлых тигровых плавках, с гипсом, и вообще без понятия... Но других орудий у судьбы нет! И сегодня вечером судья должен отъехать! — я поддакивал про себя Наташе, и она, кажется, услышала меня.
— Где вы их взяли?
— Других тут не было плавок, только такие... — Пепси стал оправдываться за свой внешний вид, как будто Наташа что-то для него значила в плане девушки. Она действительно для него когда-то значила... что-то... у них даже были отношения... на выпускном балу... у нас у всех были отношения... город маленький... просто как-то все проходило, в смысле какая-то близость, все это длилось день-два, на праздник или на какие-то яркие события, а потом все сдувалось, но мы точно знали, что эта близость, она никому не нужна, но она и никуда не денется, мы чувствовали себя близкими и от этого еще больше отдалялись друг от друга... тем более что мы постоянно подозревали друг друга, кто с кем, потому что не хотелось быть парнем девушки, у которой сейчас другой парень — твой друг... вот и вчера наверняка Наташа провела время с Пепси, хотя выбрала меня в качестве соседа по номеру, а до прилета в Анталью все мы думали, что она мутит с Хот-Догом... да-с... За соседним столиком раскричался какой-то пожилой немец. Нас всегда раздражал громкий голос, поэтому мы одновременно обернулись. Оказывается, немец не кричал. Он просто так говорил. Старик протягивал официанту ручку:
— Дас ист кляйне презент! Ферштейн?
Официант, лопоухий турок, который явно еще неделю назад пас овец высоко в горах, весь покраснел, стал трястись и жать руку немцу.
— Он так делает, чтобы его запомнили и хорошо обслуживали. Я уже видел, он за завтраком тоже ручку дарил официантке. — Хот-Дог ухмыльнулся, как будто раскусил страшную тайну пожилого немца. Но еще одну страшную тайну раскусил я, когда посмотрел на забинтованную ляжку старика.
— Не узнаешь его, Хот-Дог?
— Я в сорок пятом еще не родился, не помню... Пепси, твой дедушка с ним под Курском на танках хлестался?
— Да, наверняка, надо было его с собой взять, вот бы дед ему устроил отпуск!