— Что ему надо? — Хот-Дог натянул тетиву и нацелил стрелу в сердце турка, но Пепси опустил его решительные руки.
— Ему карточка какая-то нужна… может эта… — Пепси достал из кармана куртки карточку-ключ от двери в номер.
— Ноу, эназер уан плиз! — Парень продолжал вежливо настаивать.
— Так… что еще… а-а-а… — Пепси достал еще одну карточку, которую нам выдали на ресепшене.
Парень в шортах заулыбался и принял нашу карточку.
— Это, видимо, местные деньги, отельные… — Пепси улыбнулся парню, и опять спросил: — Ват из ё нэйм?
— Мужред, — ответил Мужред.
— Из эфрифинг о’кей?
— Йес!
— Все в порядке, говорит, видимо, это точно их деньги, как у нас в школе, помните?..
Мы вспомнили свою школу, когда развалился СССР, наша директор сказала, что теперь в школе будет демократия. Она заставила всех выбирать парламент, который должен был управлять школой, и ввела деньги. Школьные деньги выдавали за отличные отметки, ими можно было расплачиваться в столовой, копить и обмениваться. Мы вчетвером учились плохо, поэтому отбирали деньги у отличников. Потом подкупали членов парламента из числа учеников, лоббировали законы об увеличении дней каникул, об отмене запрета на курение на территории школы. Однажды даже пробашляли закон о разрешении продажи в школьной столовой пива. После двух месяцев демократии директор поняла, что пора вводить войска и отменять парламент, она вот-вот должна была стать новым Пиночетом, но ее съела завуч, которая, как выяснилось, была маньяком. Это было в первую неделю весны, когда выбросы радиации с нашей станции достигли максимума, а у душевнобольных начались сезонные обострения. Нам было очень жаль, ведь в конце года директор обещала обменять школьные деньги на настоящие. То, что директора съели, нам тогда не рассказали, чтобы не шокировать, мы были еще маленькими и могли бы испугаться и начать, там, заикаться или мочиться под себя… нас пожалели, поэтому мы узнали, как на самом деле погибла наш директор, только когда Наташа подключилась к Интернету.
— А ю ноуз хау ит маст ворк? — А Мужред-то владел английским не лучше Пепси!
— Ну, это, он, короче, видимо, хочет нам показать, как надо стрелять!
— Не надо! — Хот-Дог натянул тетиву. Его первая стрела полетела в сторону теннисного корта.
— Ноу, ноу, ноу! — Мужред забеспокоился за свое рабочее место и стал стонать и махать руками. Он вынес себе лук и начал показывать, как с ним управляться. Нам было неинтересно, — всегда до всего мы привыкли доходить сами, без подсказок, тем более турецких!
— Донт сэй ю лов ми, донт сэй ю нид ми, донт сэй ю вонт ми — итс андестуд! Донт тел ю хэпи, ай ноу ит кэнт би, кос итс ноу гуд! Ноу гуд, Хот-Дог! — Пепси просто тараторил на английском, и Хот-Дог его понимал, потому что это опять была песня «Депеш мод».
— Я как умею, она выскользнула, не ссы, Мужред, ложись, засылаю! — На этот раз стрела Хот-Дога полетела в сторону мишени, но до мишени не долетела.
— Тетиву натягивай до конца, смотри! — Стрела Пепси полетела точно в мишень, воткнулась, я захлопал, Хот-дог сплюнул, кинул лук на землю.
— Все, валим отсюда. — Он не чувствовал себя проигравшим, просто он смотрел в сторону корта, откуда, выкрикивая какие-то резкие немецкие слова, шел старичок в белой футболке, кепочке и шортиках. Мы сообразили, что лучше будет затеряться в толпе загорающих у моря, и так и сделали.
У моря было много мошек и пауков. Приходилось постоянно стряхивать с себя насекомых. Ни одного лысого на пляже.
— Это от сырости тут полно всего. — Хот-Дог сложил куртку на песок и остановился. У нас не было плавок, таких, в которых можно было плавать на людях… мы вообще не походили на людей, которые приехали к морю. У нас были куртки… такие теплые… для холодного дождя… Хот-Дог огляделся, поднял куртку с песка, оделся.
— Погнали к бассейну, тут нас заедят! — Море не понравилось и Пепси, и, конечно, по той же самой причине, что и Хот-Догу: мы не вписывались в яркую картинку отдыха и релакса, даже чисто внешне. И у бассейна не было лысого. Были, в основном, молодые парни и взрослые женщины, были пожилые, и все — иностранцы, русской речи мы не слышали, английской тоже.
— Это немцы, я видел по телевизору, что немцы отдыхают в Турции очень много, и это немцы… да, турки первые, кто стал помогать им после войны, они отстроили всю Германию… никто не хотел помогать бывшим фашистам, кроме турок, а сейчас бывшие фашисты помогают туркам, тут сейчас никто не хочет отдыхать, даже русские… — Пепси разглядывал парочку, белобрысую женщину с ребенком. Женщина тянулась к ребенку, кидала ему надувной мяч, и с каждым броском ее огромные груди напрягались и вдавливались в купальник всей своей фактурой. Это было очень эротично и естественно. Не так, как в фильмах или на порносайтах. Очень естественно… как-то не грязно и не постановочно… мы все залюбовались.