Маленький Миша часто встречался с этими людьми во время постоянных субботне-воскресных отлучек из монастыря в особняке родителей близ Токио, где его мать, Елена Андреевна – выпускница Смольного института благородных девиц, обучала сына европейским языкам – русскому, немецкому, английскому и французскому, музыкальной грамоте и игре на инструментах. Соратники же князя развлекали его каждый по-своему, в зависимости от своей специализации, – от открывания замков с секретами до шулерских фокусов при игре в карты.
В такой обучающей игре, с постоянным увеличением нагрузок, проходило раннее детство Миши, для которого стремление перенимать и закреплять (в процессе игры) умения, знания и навыки, полученные от взрослых, стали нормой.
После начала в 1904 году Русско-японской войны весь дипломатический корпус был подвергнут домашнему аресту. А в 1905 году, после заключения Портсмутского мира, в сентябре месяце Николай Михайловича отозвали из Японии. Ему был дан длительный отпуск для поправки здоровья и написания монографии по итогам войны – спецзаказ академии Генерального штаба.
По дороге на родину князь решил навестить центр китайской духовности – Шаолиньский монастырь, где он в молодые годы провел несколько лет, изучая даосизм – философию древнекитайских мудрецов, основанную на психофизических упражнениях.
В этих живописных местах в горах Суньшань маленький Михаил вместе с семьей провел два года. Ему определили в наставники шаолиньского монаха Фуцзюя, пользовавшегося большим авторитетом у собратьев. Фуцзюй использовал буддийские методы психотренинга в ушу и предписывал своим ученикам проникновение посредством действия, которое предусматривало четыре вида поступков – «четыре действия». Они включали: воздаяние за зло, отсутствие мирских стремлений, служение вселенскому культу и следование судьбе.
Тренированный мозг малыша впитывал в себя новую инфрмацию как губка. Знания восточной медицины, медитации; тренировки боя на коне, боя с мечом, с шестом, рукопашного боя, метание сюрикенов, наконечников стрел; основы восточной философии – даосизма; лекции матери, раскрывающие перед ребенком картины развития европейской цивилизации; рассказы отца о традициях и методике обучения в русских военных училищах; общение с несколькими русскими – бывшими медвежатниками, мошенниками и авантюристами, которых отец постоянно возил с собой, – навсегда оседали в его голове, и, наверное, никогда больше за такой короткий срок Михаил не получал столько информации и навыков, сколько почерпнул он в горах Суньшань в Шаолиньском монастыре.
И сейчас, спустя двенадцать лет, Михаил вспоминал возвращение на родину в 1907 году, свои первые ощущения при столкновении с новой для него природой, климатом, раздававшейся повсюду русской речью и первой любовью к Отчизне, о которой он так много слышал от матери и отца.
После Китая семья Муравьевых сразу переехала на Украину, в Харьков, недалеко от которого находилось маленькое, но живописное имение Елены Андреевны. В этом городе Михаил прожил свои самые счастливые детские годы. Он, по настоянию отца, сдал экстерном экзамены за два класса гимназии и был принят в третий класс. В гимназии, несмотря на то что одноклассники были старше его на четыре года, Михаил сразу заработал себе авторитет не только тем, что мог постоять за себя (это было неудивительно), но и отсутствием аристократической спеси избалованного ребенка, и обширными знаниями, а главное – искренним стремлением помочь своим товарищам в бедах, которые сыпались на него и его друзей-проказников, как из рога изобилия.
Особенно сдружился Михаил с двумя одноклассниками: Сашей Блюмом – сыном владельца цирка, хорошим гимнастом, который в свободное от учебы время в цирке отца работал акробатом, занимался джигитовкой, метая на скаку ножи, показывал фокусы, нарядившись клоуном, и Женей Лопатиным, отличавшимся редкой физической силой и добродушным нравом, – сыном известного в городе врача. Эта неразлучная троица все свободное время проводила то на манеже цирка, занимаясь джигитовкой под руководством Саши, где свои навыки показывал и Михаил, то в фехтовальном зале Дворянского собрания, то в имении Муравьевых, где отец Михаила, следуя новомодным техническим веяниям, построил маленький аэродром с ангаром, завел аэроплан и автомобиль. Друзья часами могли кататься на автомобиле. Что же касается аэроплана, то в совершенстве на нем научился летать только Михаил под руководством пилота, выписанного из Франции. И еще одна страсть объединяла эту великолепную троицу – любовь к оружию, которым в имении Муравьевых вместе с тиром и различными тренажерами заведовал старый вояка Митихата, вывезенный князем из Японии в качестве няньки Михаила. Японец – один на белом свете, своему воспитаннику был предан душой и телом, передавая опыт ниндзя Михаилу и его друзьям.