- Пойдем, - шепнул я Сондре, - пока эти парни нас не увидели.
Когда мы перебегали дорогу, Сондра вскрикнула. Я обернулся. Она стояла на руках и коленях. Она споткнулась, ободрав кожу на руках и локтях. Кровь капала из нескольких неприятных на вид порезов. Я подбежал к ней и помог подняться. Она стояла на одной ноге, раскачиваясь взад-вперед. Я заметил, что порез на ее ноге снова открылся.
- Ты в порядке?
Сондра покачала головой.
- Очень больно.
- Я и сам не в лучшей форме, но мы должны идти дальше. Ты можешь идти?
- Ньет. Не в этот раз. Моя лодыжка. Острая боль, как от ножа.
Двое рабочих по-прежнему не замечали нас. В соседнем ряду погрузчик двигал салазки, и шум двигателя перекрывал крики Сондры. Я подумал о том, чтобы привлечь их внимание. Может быть, использовать их, чтобы отвлечь Уайти. Но потом я решил отказаться. На моей совести и так было слишком много трупов. Мне не нужны были еще два. Кроме того, эти парни не были замешаны. Это было несправедливо.
Я присел и осмотрел лодыжку Сондры. Она не выглядела сломанной, но была опухшей и в синяках. Когда я потрогал ее указательным пальцем, Сондра чуть не упала.
- Ничего хорошего, - всхлипывала она. - Я не могу так бежать. Одна нога вывернута, а другая порезана.
Уайти с торжествующим ревом выскочил из-за штабеля дубовых панелей. Он опирался на свою единственную здоровую ногу. Шагнув к Сондре, я встал лицом к ней. Опять. Возможно, мне следовало бы удивиться, что он сумел перелезть через забор, особенно с его испорченной ногой. Но я не удивился. Это становилось уже привычным. Я смирился с этим и приготовился. Мои руки сжались в кулаки. В висках пульсировало.
- Чего ты хочешь?! - кричал я. - ? Все кончено, Уайти! Смирись, блядь!
Русский улыбнулся, а затем откинул голову назад и рассмеялся. Когда он это сделал, я наконец-то понял, почему его голос стал неразборчивым. Его язык отсутствовал. Все, что осталось, - это красный, кровоточащий обрубок, болтающийся в его разбитом рту. Он был похож на сырой кусок печени. Он откусил остаток, когда мы уронили на него автомат с газировкой. Потом я заметил, как двигалась его челюсть. Она была сломана.
- Яaa... толь... ко наaaa... чал, Мишер Гибшон.
- Только начал? Ты что, с ума сошел?!
Ухмыляясь, он кивнул.
- Ладно, ублюдок, - сказал я, отвечая на вызов. - Тогда давай закончим это дерьмо раз и навсегда.
22
бросился в .
Ну, я думаю, "бросился в - не самое подходящее слово. Атака подразумевает скорость, а он не был быстрым. Больше похоже на пошатывание. Этот сукин сын едва мог идти, не говоря уже о беге. Он тащил свою раздробленную ногу за собой, как валежник.
- Дааа... ваиии, Мишер Гибшон.
Давай, Миcтер Гибcон.
Я начинал понимать его, несмотря на его новый дефект речи.
- Беги, Сондра! - я не оглянулся на нее. Вместо этого я сосредоточил свое внимание на Уайти. - Найди помощь.
- Но как же полиция?
- Хорошо, - сказала я, все еще не оборачиваясь. - Не ищи помощи. Прячься. Делай что угодно. Просто не лезь на рожон. С меня хватит этого дерьма.
Сондра не ответила. Не ответил и Уайти. Он улыбнулся мне, его кривая челюсть сделала его щеку выпуклой. Его голова была наклонена набок, и он с трудом пытался ее поднять.
- Посмотри на себя, - сказал я. - Ты даже не можешь правильно держать голову. Ты должен быть мертв. Сдавайся, парень. Если ты получишь еще больше повреждений, от тебя ничего не останется. Ты этого хочешь?
Он не ответил мне.
- Она того стоит? - спросил я. - Стоит ли Сондра всего этого?
- За... даaaй се... бе тот зе воooo... проoс.
Задай себе тот же вопрос...
Уайти приближался, и с каждым медленным, неуверенным шагом оставлял за собой частички себя. Он оставлял за собой след ДНК. Мне пришла в голову безумная мысль, что если мы заставим его преследовать нас достаточно долго, он просто развалится у нас на глазах - распадется на желе. Я чувствовал его запах, когда он приближался. От него воняло кровью, дерьмом и заразой. Ходячее убийство на дороге, жаждущее мести.