На что тавернщик лишь горестно, но гордо взмахнул руками и заявил.
— Продал! Всё продал! Вино продал! Эль продал! Рассол и тот продал! А вы бы не продали, если вам тройную цену дают?
— Наверное… — я хотел сказать, что догадался бы оставить хоть немного себе, но Грид не дал договорить.
— ВОТ ИМЕННО! Ах, как вы меня понимаете… Я мог, конечно, отправить кого-нибудь на базар, к этому мохнатому животному, за его мерзким, травяным вином. Но! НО! ОН ЗАЛОМИЛ ЦЕНУ В ДЕСЯТЬ РАЗ! В ДЕСЯТЬ! — Тавернщик явно был не столько в шоке от такой наглости, сколько в искреннем восхищении.
— Ммм… — вновь промычал я, не зная, что тут еще добавить.
— Верно! Пустынный комок шерсти, М-айк. Чтоб его когти никогда не касались воды!
— Ладно, я понял, хватит. Я бы вас с удовольствием подлечил, но… не за спасибо же.
Раз уж подвернулся такой случай, возможность подзаработать я упускать не хотел. Тем более, хозяин таверны при деньгах, раз тройную цену брал.
— Вот это другой разговор — Грид тут же успокоился и сделал небольшую паузу, постучав пальцами по прилавку.
— Насколько я знаю, вчера вы потратили всё, что у вас было и должны быть на мели. Я готов предоставить вам кредит на проживание в моей таверне, на семь дней! Беспроцентный!
Я лишь фыркнул. Если дело было так, как мне рассказали, то…
— Уважаемый, я вчера угостил столько людей, что наверняка смог бы одолжить у них немного денег и оплатить комнату.
— Пх. Как будто, после вчерашнего, у них остались деньги… Но хорошо, хорошо. Тогда как насчет… бесплатного проживания? На эту ночь.
— Может, лучше деньгами? — не выдержал я.
— ДЕНЬГАМИ? — Грид схватился за сердце. Видимо, сама концепция того, что это он должен платить, а не наоборот — повергала его в шок.
— Я лучше тогда потерплю. Само пройдет. — Хозяин таверны отвернулся, достал откуда-то из-под стойки стакан и принялся деловито его натирать, дав понять, что разговор окончен.
— Хорошо, бесплатное так бесплатное. Но суток маловато будет… — Сделал тактическое отступление я.
— Трое. Но без питания, это моё последнее слово.
— По рукам! — С радостью согласился я и протянул хозяину таверны руку для рукопожатия. Всё же, с парой медняков в кармане, вряд ли я имел много пространства для маневра. Плохо быть нищим. Даже в игре.
Дверь в таверну с грохотом отворилась. Не успел я разглядеть, кто к нам вломился, как Грид схватил протянутую мной руку и одним рывком затащил за прилавок.
— Сиди тихо! — Шепнул он мне, а сам выбежал к вошедшим.
Я, несколько прифигев от того, как развиваются события — прислушался.
— Доброй ночи, Первосвященник, чем я могу быть вам полезен? — донесся подобострастный голос Тавернщика.
— На колени, жалкий грешник! — По таверне бурей раскатился властный голос. Все разговоры тут же стихли и тишину зала нарушала лишь веселая музыка невидимого оркестра, крайне неуместная в этот момент.
Я осторожно выглянул из-за прилавка.
В центре зала возвышался худой священник, одетый в строгую, темно-синюю сутану. Его острый взгляд презрительно сверлил коленопреклоненного хозяина таверны, что распростерся перед ним.
По бокам от него, крепко держа тавернщика за плечи, несли караул двое монахов, чьи рясы были усилены металлическим панцирем, а за поясами висели дубины, больше подходящие вышибалам, а не кротким слугам господа. Зал наполнил резкий запах ладана… и страха. Никто из посетителей не осмеливался и пошевелиться.
— До Церкви дошли слухи, что вчера здесь, в этом грязном зале, язычники провели обряд поклонения богу вина. Их ввел мерзкий ублюдок, использующий свою нечестивую магию для совращения невинных граждан. — Голос Первосвященника обволакивал зал, полностью заглушив музыку.
— Все язычники, а также места языческих поклонений ДОЛЖНЫ быть уничтожены. Лишь огонь способен очистить место, где они напивались, подобно не ведающим разума свиньям, дабы умаслить своего еретического бога.
Первосвященник взмахнул рукой и его сопровождающие достали из-за пояса дубины, которые тут же вспыхнули огнем, словно факелы.
— Грид, сын Жадобы. Покаешься ли ты? — Священник возложил длань на вспотевший лоб хозяина таверны.