— Вы не слышали моего приказа, капитан? Я сказал брать живыми!
— Он сопротивлялся, ваше превосходительство.
Меч выскальзывает из ящика, но я успеваю перерезать об него веревки на руках и вытащить кляп. Судя по звукам, бой окончен. Но вот вылезать мне отсюда что-то уже не хочется…
— Откройте его. Аккуратно!
Удар. Мир переворачивается и я выпадаю на волю, прямо на теплый труп зэка. Глаза слезятся от яркого света. Я щурюсь, но всё равно пытаюсь оглядеться.
Передо мной стоят трое, стражник с топором в руках, усталый капитан, чьи доспехи выглядели так, словно пьяный сварщик водил по ним электродами и рослый, суровый мужик в темно-красной рясе, подпоясанный золотистым ремнем, на котором висела внушительная, серебряная булава в форме креста. Инквизитор. Позади них стражники вязали сдавшихся быков. У одного не хватало руки. Я обернулся в сторону ворот. Кан сбежал, каким-то образом переплавив железную решетку донжона. С толстенных, раскаленных докрасна прутьев, еще капал жидкий металл.
За спиной послышались тяжелые шаги и шелест рясы.
— Хэ-хэ-хэ! — Зловеще рассмеялся инквизитор. — А я-то думал, откуда же здесь так невыносимо воняет магией? Вот мы и встретились лицом к лицу, Нагибатор… Взять его!
Интерлюдия (4)
Натанэль не владел искусством некромагии, но даже он чувствовал на губах терпкие эманации крови и смерти.
Здесь, в вырытых под Стоунхенджем катакомбах, развернулась настоящая фабрика по переработке жизней короткоухих в ману. По иронии судьбы эльфские исследователи взяли за основу людские механизмы, их же мясоперерабатывающих фабрик. Конвейерная лента непрерывно везла распятых, парализованных магией людей от одного эльфа, к другому. Мастера клинка распарывали тела, словно рыбу, изящными и выверенными движениями, отсекали лишнее и вскрывали вены. Надрез должны были принести наивысшие страдания и выпустить максимум крови, но так, чтобы жертва дожила до последнего этапа.
Мастера крови пропускали сырую силу через себя, перерабатывали и перенаправляли к ритуальным кругам. Стоящие чуть поодаль Мастера смерти тем же образом перерабатывали муки беспомощных жертв. Лишь когда истерзанная и почти обескровленная жертва пребывала к ним, они вырезали последний важный орган — еще живое сердце, после чего конвейер увозил труп дальше и сбрасывал в яму. Уже там останки пожирало плотоядное растение, чьи семена переправили в этот мир с огромным трудом. Но и его участь была незавидна — обожравшийся монстр будет заживо сожжен, чтобы вся его сила послужила на благо ритуала.
Процесс был кровавым, неприятным, но необходимым. К сожалению, в этом мире, где с маной наблюдался огромный дефицит — попросту невозможно было как-то иначе набрать нужное количество для ритуала переноса. Даже Стоунхендж — сильнейшее место силы планеты, за миллионы лет не смогло бы перенести хотя бы песчинку в соседний мир.
Даже сейчас, выбор этого места для ритуала имел лишь одну цель — в случае прорыва пространственной энергии, сквозь изолированное место ритуала, Стоунхендж имел шанс смазать всплеск энергии, не дать Cистеме её засечь. Ведь что-что, а прорыв между мирами ни в коем случае не должен быть зафиксирован модераторами Системы.
Иначе одной длинноухой расе прилетит натуральный бан. Впрочем… иного выбора у эльфов всё равно не было.
Натанэль отвернулся от прозрачного окна, за которым сородичи разделывали людей. Подготовка к ритуалу шла уже несколько часов, но лишь сейчас магический фон наконец-то приблизился к тому, что был у подножья Великого Древа. Разумеется, для ритуала переноса между мирами — этого было недостаточно.
Он сел в лифт и направился наверх. С каждым этажом концентрические круги становились всё сложней и изощренней, а мана в воздухе — гуще. Нулевой этаж, лишь в 5 метрах под Стоунхеджем. Давление маны ощущается уже не только тонким телом, но и кожей. Концентрировать гуще — уже невозможно, но всё еще необходимо.
Натан протиснулся сквозь ряды соотечественников, выстроившихся еще в несколько кругов. В нужный момент они выпустят и сконцентрируют накопленную ману, послужив одновременно и живыми накопителями и частью ритуального круга. У него же, как мага пространства, место ближе к центру ритуала, а роль куда ответственней.
А вот и последний круг, состоящий лишь из руководителей отделов. Странно, уже все в сборе.